склоны марсианской горы-вулкана Олимп (кто не видел, как они морщинистой красноватой стеной мощно вздымаются на несколько километров ввысь, тот мало что видел. Хотя жители Королевства Рея с их кольценосным Сатурном в половину неба могут с этим поспорить. Да и ганимедцам с лунянами есть что возразить).
Кабину, которая уже шла вниз на двух посадочных парашютах, трясло и мотало из стороны в сторону так, что трещали ремни безопасности; и временами казалось, что ещё немного и всё закончится с очередным ударом молнии. А молнии били снаружи одна за другой, не переставая, словно затеяли дьявольский сумасшедший танец и теперь не могли и не хотели остановиться. Теперь вместо горящей атмосферы в иллюминаторах сверкал их ослепительный свет, и гром, подобный залпам тысяч и тысяч неведомых грозных всесокрушающих орудий, легко проникал сквозь углеритовую обшивку, бешено давил на уши и сводил с ума.
– Я сейчас оглохну на хрен! – отчаянно выкрикнул Мигель в краткую паузу между двумя ударами, и его слова потонули в очередном грохоте.
Конвей в ответ кивнул, показывая, что услышал, и уже открыл рот, чтобы ответить, но тут взревели на полторы секунды аварийные двигатели, окончательно гася инерцию падения; кабина столкнулась с землёй, качнулась, затем, словно в раздумье, завалилась набок и замерла.
Несколько секунд товарищи продолжали лежать в креслах, прислушиваясь к самим себе и звукам снаружи.
Тускло горело освещение, питаемое от той же самой одноразовой батареи, которая обеспечила отстрел кабины, работу посадочных аварийных двигателей и парашютов.
Надо бы выключить, наверное, поберечь энергию, подумал Мигель. С другой стороны, зачем? Эта кабина своё отлетала, а они вряд ли здесь надолго задержатся. Хотя точно никто на сей счёт ничего сказать не сможет. Так что лучше всё-таки отключить, аварийная радиостанция тоже от батареи запитана. Ладно, это всё потом…
Ночь, ветер и дождь.
Ночь видно в иллюминаторах. Или это они закоптились? Да нет, если бы закоптились, мы бы не видели, как в них сверкают молнии. Ох, ну и гроза была. Так вот какие вы, земные грозы, матрёшка в стакане. Однако. А ветер и дождь слышно. Первый шумит в верхушках деревьев, второй лупит по обшивке. Интересно, как я идентифицирую эти звуки, если никогда их не слышал в реальности? И, кстати, дождь видно. Видно! Вон же струи, бегут по иллюминаторам! Сказка какая-то.
– Дождь и ветер, – сказал Конвей, выбираясь из кресла. – Никогда не думал, что услышу эти звуки вживую. С прибытием на Землю, друг!
– И тебя, друг!
– И я вас поздравляю с успешной посадкой, – торжественно произнёс откуда-то сзади Георг Пятый. – Хотя меня никто и не спрашивает.
– Спасибо, Георг, – сказал Мигель, отстегнулся и неудобно встал на наклонном полу, держась за подлокотник. – Как сам?
– Все системы в порядке, если вы об этом, – ответил робот.
– Вот и слава богу. Ну что, попробуем выйти? Ты как, Кон?
– Только за. Всю жизнь мечтал вдохнуть воздух мамы-Земли.
