поздороваться и немного поговорить с тобой. Ты слышала последние новости?
Мадлен заметно расслабилась и улыбнулась, обнажив маленькие ямочки в уголках рта.
– Нет, но ты же мне наверняка расскажешь. Что ты снова наделал?
– Я? – Он был сама невинность. – С чего ты взяла, что я мог что-то натворить?
– Потому, что ты – это ты, и потому, что тебе нравится вести себя плохо.
Было видно, что оценивая Лукаса, она попала точно в цель. С привычной усмешкой тот пожал плечами.
– Виновен по всем пунктам обвинения. А ты уже видела сегодня каретный сарай Оффермана?
– Нет. – Она удивленно подняла брови. – А должна была? Почему?
– А потому, что оно того стоит – хоть раз увидеть плуг на крыше. Да еще если к нему куча свиного дерьма в придачу!
– О ужас! – Глаза Мадлен расширились. – Зачем ты сделал это?
– И откуда же ты знаешь, что это был я?
Она только бросила на Лукаса красноречивый взгляд, он же рассмеялся.
– Так Офферман же договорился, чтобы не меня, а его сына Ганса назначили следить за порядком в братстве холостяков. А меня они намерены определить стражем невыкупленных девушек.
– Ты хотел стать следящим за порядком в братстве холостяков? – Мадлен уставилась на него с удивлением, затем громко рассмеялась. – Бог ты мой, что за шуточки! Пусти козла в огород… Самого закоренелого холостяка с наихудшей репутацией во всем Райнбахе…
– Да ладно, не так все ужасно.
Его возражения не смутили ее.
– Ну конечно. Вот именно ты должен следить за соблюдением законов в братстве, за послушанием и порядком? Да это просто курам на смех.
– На самом деле не хотел я этой службы, – признался он. – Мой дядя Аверданк предложил меня на это место. Вероятно, он надеялся, что это положительно сказалось бы на моем характере. Вот только мне противно, что сам Офферман вмешался. Я тебя умоляю, Ганс – и следящий за порядком. Это еще смешнее, чем если бы я занял это место. Да его же настолько люди не уважают, что даже шляпу не снимают, здороваясь с ним. И как, я спрашиваю, он добьется того, чтобы все в братстве подчинялись его законам и вели себя добропорядочно и целомудренно? По всей видимости, Офферман сделал хорошенькое пожертвование братству на Майские праздники. Ты можешь, конечно же, представить себе, как замечательно это было воспринято в братстве холостяков. Поэтому, естественно, и выборы прошли соответствующим образом[1].
– Ты хочешь сказать, что затащил старому Офферману плуг на крышу и еще украсил все это ведром дерьма? – переспросила Мадлен. – А ты не боишься, что они тебя за это накажут?
– Сначала они должны будут доказать, что это был я.
Мадлен слегка наклонила голову.
– Но ты же только что мне в этом признался. Если бы они меня спросили…
– Тогда ты меня не выдала бы, – подмигнул ей он.
– Ах
В конце книги вы найдете глоссарий обычаев в Райнбахе.
