Эженович в какой-то степени тоже медик, как его дед. А писал, что занимается информационными технологиями…
Мила рассказала Анне, что готовит статью о гибели деда Айварса Эженовича в годы войны.
– Укрывал советских солдат? – Миле показалось, что женщина искренне удивлена и даже готова рассмеяться. – И расстрелян за это? Впервые слышу! Всегда думала, что наоборот, дед Айварса работал на немцев! Уж мне-то вы можете верить, я Юрьянса лет двадцать знаю, а то и больше.
На лице девушки, жующей булочку, появилось живописное выражение разочарования и досады, которое она вовсе не пыталась скрыть.
Глава IV
Спросить у Юрьянса прямо, был ли его дед предателем? А что, если это не правда? Тогда она жестоко оскорбит профессора. А если правда – он, скорее всего, просто не признается. Все обдумав, Мила благоразумно решила не поднимать эту тему и самой во всем разобраться.
Девушка легла поздно, до полуночи изучая материалы, собранные в интернете. В библиотеке практически ничего пока найти не удалось, а в сети попадалась лишь общая информация о положении дел на латвийском фронте в интересующий ее период времени. Даже Айварсу Эженовичу нечего сообщить…
Была глубокая ночь, когда Мила неожиданно проснулась. Сначала не могла понять, что ее разбудило, но через секунду осознала – собачий лай. Где-то заходилась лаем собака, нарушая покой поселка. Мила некоторое время ворочалась и пыталась снова заснуть, но к неизвестной шумной четвероногой особе присоединилось несколько ее разноголосых товарок. Мысли снова крутились вокруг слов Анны. Признаться, ее отношение к Айварсу Эженовичу ухудшилось еще больше, хоть она и старалась убедить себя, что все это могут быть только беспочвенные слухи. Возможно даже, что кто-то просто пытается очернить память человека, помогавшего в годы войны русским воинам. Все же тяжело оставаться непредвзятой в такой теме…
Вдруг по раме окна и потолку скользнул луч света от фар. Кто это разъезжает по спящему поселку среди ночи? Все бы ничего, но машина явно остановилась у ее дома! Девушка ощутила, как бешено затрепыхалось сердце. Не следовало ей соглашаться жить тут одной! Позвонить Анне? Та на всякий случай оставила ей свой номер. Но Мила решила, что беспокоить соседку неудобно. Было чертовски страшно. Но когда внизу щелкнул замок, и открылась входная дверь, у журналистки мелькнула мысль, что она прямо сейчас умрет от ужаса. Лоб и спина моментально покрылись холодным потом. Похоже, в последнее время кто-то свыше пытается испытать ее психику на устойчивость.
Как была, в темно-синей шелковой ночной рубашке, Мила взяла в одну дрожащую руку телефон, а в другую – ножницы, и тихо вышла в коридор. Внизу слышались голоса. Девушка прокралась к лестнице, намереваясь незаметно взглянуть, кто это пожаловал, но вдруг все пространство вокруг озарилось ярким электрическим светом, и она увидела внизу у двери неожиданную компанию, состоящую из крепкого брюнета в джинсах и спортивной куртке, молодой женщины в черном трикотажном костюме и
