для человека, воспитывавшегося в детском доме, это недоступная роскошь? Я просто поступила на бюджет. Училась и одновременно работала в газете. Потом вышла замуж, а когда развелась, уже многого сумела достигнуть в своем деле и теперь вполне обеспечиваю себя сама.
– Вы уже и замужем были? – Юрьянс почему-то казался неприятно удивленным. Неужто он ее непорочной барышней считал? – Вот вы, молодежь, скоропалительно женитесь и разводитесь. В наше время вступление в брак было делом серьезным, разводы вообще были большой редкостью…
Мила молчала, не желая комментировать тему своего замужества. Ей вообще было неприятно, что позволила коснуться ее личной жизни и сиротства.
– И что же, у вас совсем нет близких? Извиняюсь за любопытство.
«Если сам понимаешь, что твои вопросы неприятны, зачем задаешь?» – возмущенно подумала девушка, но ответила вежливо.
–Есть. Это руководитель нашего детского дома. Мы до сих пор общаемся. Он дал многим воспитанникам свои отчество и фамилию, некоторым даже стал крестным.
– Очень благородно, – заметил Юрьянс.
Настроение Милы, словно ртуть в градуснике при похолодании, неуклонно скользило вниз. Зачем она сказала о том, что сирота? Можно ведь было как-то уклончиво ответить, сменить неприятную тему.
Это случилось еще в 1998 году, когда ей было пять лет. Тогда декабрьская ночь полностью завладела городом, а в одиноко стоявшем на окраине частного сектора старом покосившемся доме – излюбленном месте местных алкоголиков и прочего сброда, – произошла пьяная ссора, переросшая в драку. У кого-то в руке блеснул нож. Спустя секунду молодая цыганка схватилась за бок и хрипло застонав, сползла по стене на пол. Растрепанные темные волосы упали на лицо. Между пальцами сочилась кровь. Маленькая Мила сидела в своей кроватке и безмолвно смотрела в проем двери. Ей было видно, как в соседней комнате, среди беспорядка на полу лежит ее мать. Особенно почему-то врезалась в память шелковая алая юбка… И еще тогда было нестерпимо холодно… Казалось, что целый мир заметает.
Сколько Мила просидела одна в нетопленном доме, она не знала. Пятилетнему ребенку всегда кажется, что время тянется бесконечно долго. А потом пришел какой-то мужчина. Он задавал вопросы, затем собрал ее вещи и отвез девочку в детский дом. Больше она его не видела. Но именно тогда, в пять лет, она впервые узнала, как это – по-настоящему праздновать Новый год. А на ее день рождения, тринадцатого января, Миле впервые в жизни подарили подарки – несколько мягких игрушек и конфеты от воспитателей, а также рисунки от детворы. Пожилая нянечка вручила ей тогда маленькую именную иконку и рассказала, что в этот день Православная церковь почитает память Преподобной Мелании Вифлеемской, и что эта святая – ее покровительница.
…От воспоминаний пришлось вернуться к реальности. Как раз принесли заказ и Юрьянс, беря в руки столовые приборы, произнес:
– Ну а теперь давайте перейдем к нашему вопросу… Понимаете, Милочка, – на этих словах Мила поморщилась. Вот уже второй раз он ее так неприятно называет. Этот человек все больше
