красноречиво осмотрел беспорядок на постели, куда были брошены несколько платьев, кофточек и джинсов, которые девушка собиралась сложить в чемодан.
Мила была уверена, что это Элина убедила супруга извиниться. Все же батюшка этого чурбана не будет доволен столь не гостеприимным к ней отношением.
– Да, вы действительно меня задели, – деваться ей было некуда, и она открыто призналась в том, что обижена.
При этом человеке она вообще чувствовала себя глупой и неуверенной в себе. Мила заметила, что Виктор пару секунд неделикатно рассматривал синюю шелковую ночную рубашку, брошенную на стул. Она густо покраснела, вспомнив, как появилась перед ним в неглиже. То, что в таком виде ее видели Элина и мальчик, почему-то совершенно не смущало девушку, а вот от взгляда Виктора становилось прохладнее, словно она и сейчас практически раздета. Чтобы скрыть смущение, Мила отвернулась и принялась деловито рыться в телефоне, молясь, чтобы кто-нибудь позвонил и разрядил эту глупую ситуацию.
– В общем, мы просим вас остаться. Просто давайте больше не будем поднимать эту тему, – в голосе мужчины слышалось легкое удивление тем, что его теперь игнорируют.
– Хорошо, – коротко буркнула Мила, все еще не в силах совладать со смущением, и даже не глянула в его сторону, когда он вышел, прикрыв дверь.
Ночью гудели самолеты, в небе даже сверкали огни, словно искры. Видимо где-то над ними шел воздушный бой. Чижов, назначенный караульным, с тоской глядел в ночное небо. Его сослуживцы, расположившись за столом в доме, тем временем делились воспоминаниями о родных краях.
– Я из Донбасса, – сказал Михайличенко, которому уже стало лучше. – У нас немцы долго хозяйничали. А вот Чиж из Рязани, как Есенин. Там немцев не было, не пустили.
– А я из под Пскова, – заметил Куров. – У нас тоже фашисты были, натворили дел.
– Я, до того как попал на фронт, войну себе иначе представлял, – поделился Алексей. – Думал, что немцев легко выгнать, надо только всем за это дело хорошенько взяться.
– Ага, умный какой, – с иронией заметил Куров. – Все у тебя легко.
– Да я и сам потом понял, что не прост фашист.
Старик, хозяин дома, ходил по комнате из стороны в сторону. Куров некоторое время наблюдал за ним, а потом сказал:
– Вы, это, если переживаете, что их заметят, то не стоит. Капитан, в случае чего, немчуру пощелкает.
Янис остановился.
–Я не только об этом думаю, – ответил доктор. – Моя внучка в лесу с мужчиной… Вы, ребята, сами должны понимать, одна она у меня… И ей всего восемнадцать.
– Вы что о нашем командире думаете! – Иннокентий даже голос повысил от возмущения. – Он русский офицер! У него за плечами почти сотня сбитых немецких самолетов, тяжелое боевое ранение, две медали «За отвагу», Орден Отечественной войны… Это справедливый и великодушный человек. Вот у нас в части прошлой осенью случай был. Один солдат решил пострелять по
