значит? – Барковский изогнул бровь, и по его взгляду стало ясно: у него еще есть козырь в рукаве.
Артур нахмурился, лихорадочно размышляя. Что он может предложить, чем может угрожать? Воспоминания всплыли в голове четкими картинками: в них стреляли из дротиков, потом они очнулись в автобусе. От дротиков отнимались части тела. Но это прошло. Потом головная боль. Нестерпимая головная боль. Голова болела абсолютно у всех – и не проходила. Им дали таблетки, от которых… Таблетки. Крысер был прав. Дело в таблетках.
– Тогда так, – Барковский изобразил на лице отвратительную ухмылочку. – Если я скажу вам, что вы, все без исключения, больны?
Гул голосов утих и оборвался так резко, точно ребят всех разом расстреляли. Повисла гробовая тишина.
– Та таблетка, что вы выпили, – бесстрастно продолжил Барковский, – содержала в себе смертоносный вирус. Симптомы не будут проявляться продолжительное количество времени, вы и не поймете, когда зараза начнет разъедать ваши органы.
– И что, поэтому мы должны убивать?! – заорал Миша Златов, номер «14», парень с русыми волосами, крепкий и высокий. – Потому что мы все равно умрем?!
– Нет, ты не понял, – Барковский осклабился. – Убьешь – получишь антидот. Не в полной дозировке, но он замедлит смертельный процесс. А теперь, когда вам известно, что стоит на кону, позвольте, я объясню вам правила.
Никто не осмелился произнести ни слова. Барковский самодовольно оглядел всех и продолжил:
– Правила очень просты. Нужно убить человека, чье имя и номер написаны на бумажке. Если вы сумели убить его – забираете его бумажку и убиваете следующего. Забираете бумажку следующего – убиваете дальше. Но убивать надо без свидетелей! Убьете при свидетелях – умрете сами. Повсюду стоят камеры слежения, вас незамедлительно устранят, – Барковский говорил с таким наслаждением, точно он – лев, медленно разжевывающий свежий кусок мяса.
– Можно вопрос? – поднял руку Потап. Выражение его лица было абсолютно непроницаемым.
– Конечно.
– Если попадется бумажка с твоим собственным именем?
– Правильный вопрос, господин Ворожцов, – издевательски протянул Барковский. – Тогда для тебя игра окончена.
– Ты автоматом не участвуешь? – настойчиво спрашивал Потап.
– Нет-нет, ты не понял, – покачал головой Барковский. – Ты должен покончить с собой. Не сделаешь это сам – тебя убьют.
Вновь повисло мертвое молчание. Лица у всех были такие, точно каждый только что вернулся с войны. Барковский вновь раздвинул губы в улыбке.
– Вот и хорошо. Сейчас настоятельно рекомендую вернуться всем в свои комнаты. Завтра с утра вы посетите Ангар и выберите себе оружие. Вещи и рюкзаки в ваши комнаты уже доставлены.
– Погодите! – закричал Потап, и Барковский обернулся на него. – А что будет с тем, кто останется в живых?
– Отличный вопрос! – Барковский сухо рассмеялся. – Мы его отпустим. Выход один – через здание, расположенное чуть севернее от корпуса.
– То есть, выживший
