Он обещал утром доложить начальнику МУРа свои соображения.
Дневник убитого участкового стал именно той деталью, которая наконец соединила цепочку Судин – Валиева – Кузыма – «полковник». Теперь можно выстроить первоначальную версию и начать обработку оперативных данных. Он уже прикинул, кто из сотрудников займется каждым из фигурантов по делу. Надо немедленно подготовить спецсообщение в отношении номерных знаков денег и госклейм золотых пластин. Наверняка от них потянется ниточка, которая приведет поиск к тем, кто передал их Судину. И главное, версия «полковника», ею он сам займется, лично.
Воробьев позвонил через полчаса:
– Слушай, Иван, я все выяснил. С «виллисом» глухо.
– То есть?
– Машина эта отдельного инженерного батальона МВО. Водитель – старший сержант Луценко. Но, видишь ли ты, две недели назад, перед самым Новым годом, он погиб в катастрофе. Сбил ограждения моста и сорвался в Москву-реку в Ильинском.
– Причины?
– Экспертиза установила сильную форму опьянения.
– Ясно.
– «Эмка», тебя интересующая, из спецавтохозяйства Метростроя. Шофер Калинин Владимир Данилович.
– Он давно работает на этой машине?
– Семь лет.
– Почему не в армии?
– Метрострой же бронированный. Записывай адрес.
«ГУББ НКВД МУР ОББ ДАНИЛОВУ
СРОЧНО!
Машина „Дуглас“, бортовой знак 1276 Бакинского УГВФ. Командир – пилот II класса Рахимов Батыр Рахимович. Время вылета 10.00. Посадка для заправки в Астрахани. По нашим данным, никто во время заправки машину не покидал.
ГУББ НКВД Курин».
«УББ АзССР МУР ОББ ДАНИЛОВУ.
СРОЧНО!
Машина „Дуглас“, бортовой знак 1276 – командир Рахимов Батыр Рахимович – совершила посадку в Баку в 0.15 местного времени. Гр. Валиева З. В. взята под наблюдение. Путем оперативных мероприятий устанавливаем связи. Ждем вашего сотрудника.
УББ АзССР Ибрагимбеков».
«ПИНСКИЙ ОУНКВД БСС МУР ОББ.
СРОЧНО!
Задержанный вами гр. Кузыма С. К. в нашем городе не проживает. Считаем паспорт фальшивым. По получении дополнительных данных, высланных вами, немедленно сообщим.
Пинский ОУНКВД БССР Грязновский».
Муравьев
Игорь просидел в кабинете около часа. Он находился в странном состоянии полудремы, в том самом, когда все становится расплывчатым и в реальность врываются какие-то странные картинки, появляются чьи-то лица, слышатся непонятные голоса. Он вдруг снова увидел кухню и лежащего Судина, а на подоконнике сидел Мишка Костров, веселый, наглый Мишка, но почему-то он был в очках и кутался в оренбургский платок.
– Ну что, Игорь, – хохотнул Костров, посверкивая золотой фиксой, – тяжело, брат, без меня… – Хохотнул и исчез. И кухня расплылась, осталось
