на стук Робин, он с улыбкой поднялся ей навстречу:
– Как себя чувствуешь, сестренка? Зрелище было, конечно, малоприятное, хоть и неизбежное. Надеюсь, оно не слишком выбило тебя из колеи.
– Он поправится, – с надеждой сказала девушка.
Зуга, усадив ее на койку, единственное подходящее для этого место, кроме его стула, сменил тему разговора.
– Иногда мне кажется, что у нас многовато денег на экспедицию, – вздохнул он. – Слишком велик соблазн переборщить со снаряжением. Отец пересек континент всего с пятью носильщиками, а нам потребуется по меньшей мере сотня, по восемьдесят фунтов груза на каждого.
– Зуга, мне надо с тобой поговорить, – перебила Робин, – раз уж наконец появилась возможность.
На грубом волевом лице брата мелькнуло отвращение, словно он догадался, о чем пойдет разговор. Не дожидаясь ответа, Робин выпалила:
– Скажи, на этом корабле перевозят рабов?
Он вынул сигару изо рта и внимательно рассмотрел кончик.
– Знаешь, сестренка, вонь от невольничьего транспорта легко учуять за пятьдесят лиг, и ее не вытравить никаким щелоком даже после того, как рабов выгрузят. На «Гуроне» ничего подобного не ощущается.
– Корабль идет в первый рейс с новым владельцем, – напомнила Робин, – Кодрингтон сказал, что Сент-Джон купил клипер на доходы от прошлых перевозок – потому он и чистый.
– Мунго Сент-Джон – настоящий джентльмен, – нетерпеливо возразил Зуга. – Я в нем уверен.
– Хозяева плантаций на Кубе и в Луизиане – самые элегантные джентльмены, каких только можно встретить за пределами Сент-Джеймсского дворца.
– Я предпочитаю верить его слову, – сердито бросил брат.
– Не слишком ли торопишься? – вкрадчиво произнесла Робин, хотя в глазах ее уже вспыхнули изумрудные искры. – Если окажется, что мы путешествуем на невольничьем корабле, это повредит твоей карьере.
– Черт побери, он дал мне слово! – Зуга не на шутку сердился. – Сент-Джон занят законной торговлей, он собирается принять на борт слоновую кость и пальмовое масло.
– Ты просил разрешения осмотреть трюмы?
– Он дал мне слово! – упрямо мотнул головой брат.
– Так, может быть, попросишь?
Заколебавшись, Зуга отвел взгляд, потом решительно ответил:
– Нет, не попрошу. Такая просьба оскорбительна, и он вправе возмутиться.
– Ну да, – кивнула она, – а если мы обнаружим то, чего ты так боишься, это дискредитирует цель нашей экспедиции…
– Руководитель экспедиции – я, и мое решение твердо!
Робин пристально взглянула на него:
– Отец тоже никому не позволил бы встать у него на пути, даже маме и семье.
– Послушай, сестренка, если до прибытия в Кейптаун ты не успокоишься, я найму до Келимане
