style="font-size:15px;"> Филипп только пожал плечами, а Варадат даже был доволен тем, что девушка подольше побудет в пути и он сможет ее сопровождать.
Не встретив возражений со стороны своих спутников, Марина с уверенным видом поехала впереди всех, пустив лошадь резвой рысью.
Впрочем, через какое-то время она в душе даже пожалела о том, что так решительно избрала для путешествия верхнюю дорогу.
Остановившись у большого камня на развилке, путники решили немного передохнуть и попить родниковой воды из бившего между камней источника. Скоро позади раздался топот копыт и из-за купы придорожных деревьев показались двое всадников. Они были не в военном облачении, но имели при себе мечи и арбалеты, что свидетельствовало о готовности к опасным неожиданностям в пути. В одном из них Марина узнала Донато.
Она не видела гордого римлянина с тех пор, как впервые встретилась с ним в аптеке Эрмирио, а затем – в церкви Святого Стефана. Спутником Донато был смуглый молодой латинянин в лихо заломленной шляпе на курчавых иссиня-черных волосах. Его лицо показалось Марине знакомым, и, словно отвечая на ее немой вопрос, Филипп воскликнул:
– Да это же Бартоло, сын знахаря Симоне!
Марина, как и многие в Кафе, знала странную и печальную историю отшельника Симоне. В аптеке Эрмирио она несколько раз встречала юного Томазо, младшего сына Симоне, а однажды видела этого паренька на улице рядом со старшим братом, имевшим славу воинственного задиры. Люди говорили, что Бартоло внешне похож на свою бабку-мавританку, а Томазо унаследовал тонкие черты лица и незлобивый нрав своей безвременно умершей матери, по которой Симоне так и не перестал тосковать.
Бартоло что-то весело выкрикнул в ответ на приветствие Филиппа, а Донато молча поклонился Марине и небрежно кивнул в сторону ее спутников.
– Куда держите путь, синьоры? – поинтересовался Бартоло, ни к кому не обращаясь, но бросив выразительный взгляд на Марину.
Этот самоуверенный молодец чем-то напоминал ей Лукино Тариго, и девушка даже удивилась, что у отшельника Симоне может быть такой сын.
Варадат, который считал себя старшим в отряде, да и вообще не любил заносчивых генуэзцев, с важностью ответил:
– Но мы же вас не спрашиваем, куда вы направляетесь.
Бартоло рассмеялся:
– А тебе, видно, есть что скрывать, Варадат? Может, ты едешь за новыми рабами?
Филипп, опасаясь, что задиристый латинянин может из-за пустяка затеять ссору, поспешил пояснить:
– Мы едем в монастырь Сурб-Хач. Молодая госпожа обещала Андронику, что закажет тамошним монахам поминальную службу, а потом навестит свою сводную сестру.
– А, так эта синьорина – падчерица Андроника Таги? – догадался Бартоло. – Ну что ж, счастливого пути. Жаль, что мы с Донато не сможем вас сопровождать, потому что сейчас сворачиваем на дорогу в Отузы.
Услышав об этом, Марина пожалела, что выбрала другую дорогу. Ей бы очень
