не всегда хочется связываться.
Выяснилось, что Степан, который окончил прежние свои земные дни коммивояжером (может, поэтому Мария высказывалась о нем с ноткой презрения в голосе), неплохо играет на гитаре и клавишных. Привез с собой клавиатуру, она же синтезатор – в общем, стало понятно, что музыка будет. Дядя Саша по большому секрету сообщил, что у Курчатовой красивый голос.
Все остальные подъехали в течение пяти минут после того, как Валерий, Степан и дядя Саша с Николаевым закончили все монтировать. Георгий Платонович всем налил, и велел Дарье встать слева от себя, а Николаеву – справа.
– Друзья! – дядя Гоша поднял первый тост. – У нас два прекрасных повода собраться здесь сегодня. Они оба прекрасные, поэтому выпьем сразу за оба. За то, что мы встретились с Сергеем, – он обнял того за плечо, – и за день рождения нашей дорогой Даши! – осторожно обнял и ее.
– Даша, – как только отзвучали поздравления и вино было выпито, Мария подошла к Дарье. – Это от него, – она осторожно надела ей на шею обсидиановое ожерелье, – а это от меня, – вручила ей пакет с книгами. – С днем рождения! – и поцеловала в обе щеки.
Подарки, как оказалось, нашлись у каждого.
Степан, возможно, и был коммивояжером, но играл очень красиво, и вместе с Петровичем получился настоящий ансамбль. После того, как устроили очередную паузу – вино поручили разливать дяде Саше, а дядя Гоша и Петрович вернулись к шашлыкам – стало понятно, что праздник окончательно удался.
– Это правда от вас подарок? – Дарья отвела Николаева в сторонку, когда у того в разговорах выдалась пауза. – Сами выбрали?
– Сам, – признал Николаев. – Отчего-то подумал, что это тебе понравится. Рад, что понравилось.
Дарья молча обняла его (пришлось присесть), и долго не отпускала.
– Я хочу с вами жить, – она посмотрела в глаза Николаева. – С вами и Машей. Если разрешите. Тетя Надя и дядя Саша друг к другу неравнодушны, а я всегда невовремя, – она не выдержала, прыснула. – Можно? Я не буду мешать!
– Да, конечно, – и его снова обняли. Все равно считаю ее десятилетней, подумал Николаев, ну не получается по-другому. И так понимаю, что взрослая – помню все вчерашние разговоры, но не могу.
– Вы так танцуете, – похвалила Надежда Петровна. Неопределенного возраста. Николаев знал, что ей было сорок три, когда она попала сюда. Но учительницы, особенно советские, выглядят одинаково в любом возрасте. – Приятно было посмотреть.
– Сегодня в первый раз, – признался Николаев. Не любил танцы, если честно. Как-то вдруг перестал любить. Пока не появился Денис, ходил с Марией на вечеринки, и там танцевал за милую душу. А потом – как-то разом все окончилось. И вечеринки, и многое другое. Как отрезало. – В первый раз за последние восемь лет. Даша уже сказала вам?
– Да, мы вчера еще поговорили. Ей нужен отец, – Надежда Петровна перешла на заговорщический тон. – Знаете, я учила ее. Ребенок же, нельзя, чтобы осталась необразованной. Она прекрасная
