бог Ахура-Вольво, истинно реку вам…»
Телефон, тварь голосистая, заорал как раз поперек вдохновенья.
– Ой, Вова! Ой! Ой, горечко-то!
– Доброе утро, Анна Ильинична.
Это надолго. Все время забываю, кем мне приходится свекровь родной сестры. Седьмая вода на киселе? Кладу трубку на стол: Анна Ильинична – мастер монолога. Поддакивать необязательно, она сама справится. Небось молоко сбежало, а Танька на работе, а Эсфирь Остаповна говорит, что СПИД – чума на оба ихних дома, и скоро квартплата подорожает, потому как террористы, и все депутаты – обман зрения…
– Ой, бурулька! Здорова така бурулька!.. Вовочка, ты чуешь? Аж сердце захолонуло! Я валокордину накапала…
Похоже, малой кровью не отделаюсь.
– Ну, вызовите «Скорую», если сердце!
– Та уже ж! «Скорая» Танечку и забрала…
– М-мать! Нет, это я не вам… Что с Танькой?!
– Та кажу ж: бурулька! Як ляпнулась, гадюка… Ой, божечки! А Костик, шоб он сказывся, на конхверенции, а Ладочка бухыкает, лобик горяченький, я выйти не можу…
– Куда увезли? В неотложку?!
– Ой, Вовочка! Ой…
Это она права. Таки ой.
Выметаясь к пастбищу такси, я опасливо косился на чудовищные фаллосы изо льда – крыши и карнизы были сплошь усеяны этими подарочками февраля. Черт побери, а почему они в Москве – сосульки, а у нас – бурульки? Потому что в Москве их сосут, а у нас ими бурят? Буровят?! Бурулят?! Особенно если этажа с шестого забурулит…
– К неотложке, шеф!
– Поехали. «Маячок»! Я 35–16! Везу клиента в неотложку!
– Счастливого пути вам и пассажирам!
Всю дорогу я был благодарен «Маячку» за ласку.
Жирную гиппопотамшу в гардеробе больницы угнетала лень. Вставать лень, куртку мою на крючок вешать лень, номерок выдавать… Ее ожидал раскрытый на середине супер-пупер-бестселлер. «Купе?..» – я присмотрелся. Нет, хуже. «Купель Купидона-2», серия «Мини-шарм»: на обложке раскинулась томная от недосыпа дива, сплошь объята знойным мачо. На правой руке у мачо было шесть пальцев. Знакомые шуточки: Сева Ермаш, мой приятель-художник, замучившись с доставучим худредом, дождался приема работ и выхода книги в свет, сунул худреду в нос свежий, пахнущий краской экземпляр: «Считай!» «Что считай?!» – изумился худред. «Пальцы!» И когда худред обнаружил у всех персонажей на всех утвержденных им иллюстрациях по шесть пальцев, Сева сладострастно возопил: «Вот! Вот!!! Твое, козел, дело: не меня живописи учить, а пальцы заранее считать!»
Гулко возвратясь, гиппопотамша швырнула номерок на стойку, как собаке кость, – и с разбегу нырнула обратно в «Купель».
Аж брызги до потолка.
Где у них тут журнал приема? Тощенькая бабуся на санпропускнике шуршит страницами: в семь сорок утра… Татьяна Беглова… черепно-мозговое, палата № 6…
Символичность номера
