песням, к женщинам…»
Из того предпушкинского времени – в советское: «У моей России вывороченные негритянские губы, синие ногти и курчавые волосы – и от этой России меня отлучить нельзя… В ней, в моей России, намешаны тысячи кровей, тысячи страстей… Меня – русского поэта – „пятым пунктом“ отлучить от этой России нельзя!..» (Александр Галич. «Генеральная репетиция»).
Может быть, Пушкин потому стал Пушкиным, что его далекие предки пришли в Россию, а не жили здесь, на российских просторах, испокон веков, где, как заметил историк Сергей Соловьев, «печальная, суровая, однообразная природа не могла живительно действовать на дух человека, развивать в нем чувство красоты, стремление к украшению жизни, поднимать его выше ежедневного, будничного однообразия, приводить в праздничное состояние, столь необходимое для восстановления сил…».
Это так называемый географический фактор, влияющий на характер и темперамент человека. Французский мыслитель Шарль Луи Монтескье утверждал, что характер народов меняется в зависимости от широты, на которой они живут, и от размеров занимаемой территории.
Это уж точно. Одно дело люксембуржец, живущий на крохотном участке Европы, величиной с носовой платок. И совсем иное – русский человек. Николай Бердяев отмечал, что «в душе русского народа остался сильный природный элемент, связанный с необъятностью русской земли, с безграничностью русской равнины».
«Мы – северные люди, – писал Василий Розанов. – У нас ни пальм, ни баобабов. Сосенки, березки…»
И он же: «По обстоятельствам климата и истории у нас есть один „гражданский мотив“: служи. Не до цветочков».
Этот диагноз российской действительности Василий Розанов поставил в 1913 году.
Итак, Россия – это бесконечные равнины, однообразные леса, так и тянет к лени и запою («Тебе скучно в Петербурге, а мне в деревне…» – писал Пушкин Рылееву в конце апреля 1825 года). А откуда пришли далекие предки Пушкина? Из страны жаркой, экзотической, буйной, своенравной. И передали своим потомкам по генному коду свой бунтующий африканский темперамент; кому досталась порция поменьше, кому – побольше, а Александру Пушкину – аж с лихвой!
«Нервы его ходили всегда как на шарнирах», – давала характеристику Пушкину его родная сестра.
«Я числюсь по России», – гордо говорил поэт. Возможно, это придуманная кем-то фраза из анекдотов о Пушкине, но она точна, она выражает пушкинскую суть.
Однажды Александр I, обходя лицейские классы, спросил: «Кто здесь первый?» Пушкин ответил: «Здесь нет, Ваше Императорское Величество, первых. Все – вторые».
Пушкин в жизни был противоречив и многозначен. Он и монархист, он и тираноборец, друг декабристов и верноподданный царя. Сочувствуя карбонариям-революционерам, в то же время он был на стороне либерального государственничества, или, как бы сказали сегодня, просвещенного либерализма. Пушкин – прежде всего законопослушник (бунтарь он только в стихах). Василию Жуковскому он писал из Михайловского 7 марта 1826 года: «… Каков бы ни был мой образ мыслей политический или религиозный, я храню его про самого себя и не намерен безумно противоречить общепринятому
