приближения судьбы,а над нами важно двигали, качали
ветви – темные дубы.
Там за черными стволами у могилы,
там, где корни мохом обросли,
там бродили, вея дивной смутой, силы,
силы тайные земли.
Там шептались, нежно жались, к травам травы
обвивались, обнимали свет,
свет рождался, и по всем листам дубравы
пробуждался шум в ответ.
Мы склонялись, рвали травы, песни пели,
песни – Господину своему,
песни пели под напев лесной свирели,
знали ль, девушки, кому?
Бог рождался, Бог являлся нам под сенью
Дуба, – в росной ложнице земли.
Мы к Родительнице в рощу, мы к рожденью
Бога, – сестры, ночью шли.
Он родился, мы младенца повивали,
пеленали Бога в час родин
и до солнца колыбель его качали,
спал младенец – Господин.
Замок
Екатерине Р.
Спешите, юные, спешите!
Царевна в замке ледяном.
Скорее двери отворите,
царевна близко за окном.
Вошли и ищут в коридорах,
к царевне в комнаты бегут,
То слышат голос, слышат шорох;
царевны нет! – ее зовут.
Бегут, блуждают в подземелье,
царевна здесь! – Она в цепях.
В пыли находят ожерелье…
наверх бегут, их гонит страх.
Идут по залам, залы – пусты.
Взирают, молча, в зеркала.
На шум шагов, как стон стоустый,
им молвят своды: умерла!
Но им не верят, ищут, бродят.
Царевны нет! – года бегут…
И вот как тени в замке ходят.
Царевны старцы не найдут.
И слышен плач их: отворите,
одни мы в замке ледяном!
Спешите, старые, спешите,
царевна близко за окном!
Бунты
Князь Мира
Мне мой отец, отец лукавый,
сулил не раз свои миры
и открывал своей державы
неисчислимые дары.
Мне рассыпал земли богатства,
весь блеск металлов и камней,
сулил мне мир в довольстве братства,
покой размеренных полей.
Мне обещал царя корону,
покорства трепетную лесть;
я зрел князей, спешащих к трону, —
мне ликованья дань принесть.
И обнажал пиров забавы,
объятья жгучих, юных тел,
и соблазнял напевом славы,
и рисовал певца удел.
Но сын отверг отца соблазны,
да буду равен я отцу!
Пути отца и сына разны,
но все к единому концу.
И я себе в туманной дали
прозрел таинственную власть:
венок терзаний и печали —
мои в ней слава, право, страсть.
Его я выбрал, и ни лира,
ни меч, ни разум, ни багрец
так не пленят мне властно мира,
как мой мистический венец.
К
