нужен был тайм-аут, чтобы собраться с мыслями и попробовать разобраться в происходящем. Кроме того, с нами оставался Одиссей, которого можно попытаться разговорить, чтобы выяснить наконец, что ему или тем, кто его послал, нужно от Витьки.
– Ну? – Я не сильно, но требовательно ткнул Одиссея дулом пистолета в висок.
– Глупо, Анатолий Иванович, – произнес Одиссей и спокойно повернулся ко мне лицом.
Теперь дуло пистолета смотрело ему точно между глаз, равнодушных и бесчувственных.
– Что вы теперь будете делать, господин Зверинин?
Не получив ответа, Одиссей медленно поднял руку и положил ее на ствол пистолета.
Мне следовало бы нажать на курок, но я не смог этого сделать. Изображать крутого парня с пистолетом в руке легко, когда не видишь глаз того, в кого целишься. Даже если это такие холодные и безразличные ко всему глаза.
Одиссей забрал пистолет из моей руки и кинул его одному из своих подручных. Парень поймал пистолет, свинтил с него глушитель и сунул под пиджак за пояс.
– Итак, на чем мы остановились? – обратился Одиссей к Витьке так, будто ничего и не произошло.
Витька посмотрел на меня и, словно извиняясь за что-то, развел руками.
– Я пойду с ними, – сказал он. И после небольшой паузы добавил: – А что еще мне остается?
– Разумно, – едва заметно наклонил голову Одиссей.
Я стоял молча, не зная, что сказать.
Витька еще раз совершенно потерянно и беспомощно приподнял руки и изобразил на лице какое-то жуткое подобие усмешки, после чего медленным шагом направился в прихожую.
Прежде чем последовать за ним, Одиссей повернулся ко мне.
– Изините за причиненное беспокойство, господин Зверинин, – произнес он с холодной учтивостью. – Надеюсь, вы понимаете, что для вас же будет лучше, если вы просто забудете о нашей встрече.
Не дожидаясь ответа, он повернулся ко мне спиной и пошел к выходу из квартиры.
Один из его парней открыл дверь и пропустил в нее Витьку, следом за которым тотчас же вышел тип в серо-серебристом костюме. Другой подручный Одиссея помогал выйти из квартиры парню, которого я огрел табуретом. Тот все еще пребывал в полубесчувственном состоянии, но, оказавшись на пороге, неожиданно цепко ухватился рукой за косяк.
– В чем дело? – обратился к нему Одиссей.
Парень обернулся и посмотрел в мою сторону.
– У него клиппер, – с трудом произнес он.
Одиссей тут же развернулся назад. Впервые я увидел в его глазах что-то похожее на интерес.
– У вас есть клиппер, господин Зверинин? – спросил он.
– Не понимаю, о чем идет речь, – ответил я и, сунув руку в карман, зажал в кулаке брелок.
– Давайте не будем играть в детские игры, Анатолий Иванович.
Одиссей сделал шаг в мою сторону, и я изо всех сил надавил на кнопку
