которого я тоже не видел, я только крепче ухватил его за руку.
– …Надеюсь, теперь вы понимаете, почему мы вынуждены вам отказать? – услышал я чей-то голос прежде, чем почувствовал твердую почву под ногами.
Первым, что бросилось в глаза, было окно с широко раздвинутыми легкими васильковыми шторами, через которое в комнату лились потоки золотистого солнечного света. Мы с Витькой находились все в той же комнате. Но теперь шесть столов, выстроенных вдоль нее двумя рядами, занимали не безразличные ко всему клоны, одетые в серо-стальные костюмы, а милые и вполне жизнерадостные женщины, работающие с какими-то документами, сложенными в большие красно-коричневые папки. Немного странным показалось мне разве что только то, что почти у всех женщин в чертах лица угадывалась примесь восточной крови.
Витька стоял перед центральным столом, положив обе руки на углы большого компьютерного монитора с таким видом, словно собирался запустить его в голову миниатюрной темноволосой дамы лет сорока, очень похожей на китаянку.
– Мне очень жаль, но ваши условия для нас совершенно неприемлемы, – закончила женщина свою речь, начало которой я пропустил.
На лице ее появилась вежливая восточная улыбка, ровным счетом ничего не означавшая.
Я быстро сунул клиппер в карман ветровки и положил руку Витьке на плечо.
Витька медленно обернулся и посмотрел на меня шальным взглядом.
– Пойдем, – сказал я ему. – Мы и без того отняли уже слишком много времени у мадам…
Улыбнувшись, как будто сетуя на забывчивость, я посмотрел на даму за столом.
– Мадам Лин, – со всепрощающей улыбкой подсказала мне она.
– Мадам Лин нужно заниматься другими клиентами, – заявил я, похлопав Витьку по плечу.
– Мне очень жаль, что ваш друг воспринял наш отказ как личную обиду, – сказала, обращаясь ко мне, мадам Лин.
– Ничего страшного, – улыбнулся я ей в ответ. – Уверен, он сумеет это пережить.
Я вновь хлопнул Витьку по плечу и на этот раз уже вполне откровенно подтолкнул его в сторону выхода.
Я не знал, где мы оказались после перехода к иной реальности, но полагал, что нам лучше поскорее убраться отсюда. Рядом не было ни Одиссея, ни Агамемнона, ни кого-либо похожего на их подручных, но это был все тот же старинный особняк, куда нас привели для того, чтобы… Ну, скажем так: чтобы серьезно поговорить о жизни.
К счастью, Витька не сопротивлялся, и мы уже почти достигли выхода, когда я услышал за спиной голос мадам Лин:
– Непременно передавайте от меня привет и наилучшие пожелания господину Агамемнону.
Я, вздрогнув от неожиданности, оглянулся.
– Что?
Одновременно со мною тот же самый вопрос произнес и Витька:
– Что?
Мадам Лин вновь улыбнулась своей загадочной восточной улыбкой.
– Право же, я не думаю, что некоторые противоречия, возникшие
