в нашем центральном офисе, – спокойно ответил Одиссей.
– И что теперь? – не двигаясь с места, вызывающе посмотрел на него Витька.
– Прошу. – Одиссей снова указал рукой направление, в котором мы должны были проследовать.
– Нет, ребята, – неожиданно зло ощерившись, покачал головой Витька. – Сам я никуда не пойду.
– И как же вы предлагаете решить эту проблему? – спросил, сложив руки на груди, Одиссей.
– Полагаю, что вам придется тащить меня силой, – ответил Витька. – Только имейте в виду, я буду сопротивляться.
– Да брось ты, – с тоской глянул я на Витьку и зашагал в направлении, указанном Одиссеем, в полной уверенности, что Витька, поколебавшись пару секунд, последует за мной.
Мне было не менее страшно, чем моему приятелю. Но, в отличие от него, я понимал, что ребят, к которым мы попали, вряд ли удастся вывести из себя. Не той породы были эти люди.
Надо же, с тех пор как я стал обладателем клиппера, я был уверен, что держу ситуацию под контролем, и не мог даже предположить подобного, столь неблагоприятного для меня поворота событий.
Пройдя до конца коридора, мы поднялись на второй этаж по узкой пристенной лестнице. Одиссей вновь указал нам направление. Пройдя мимо трех дверей, обитых черным дерматином, он велел нам остановиться возле четвертой.
Не дожидаясь новых распоряжений, я открыл дверь и вошел.
Комната была похожа на контору советского образца: шесть столов, установленных в два ряда, между которыми оставался узкий проход, – двоим не разойтись. За столами сидели ухоженные ребятки, вроде тех, что заявились ко мне домой вместе с Одиссеем. Перед каждым на столе стоял небольшой плоский монитор. Не знаю, что уж им там показывали, только при нашем появлении ни один из них даже головы не повернул в нашу сторону.
– По-моему, это клоны, – тихо шепнул мне на ухо Витька.
Я только дернул плечом – признаться, мне было совершенно без разницы, что представляют собой эти ребята. В любом случае ни с одним из них я не хотел бы иметь никаких дел.
В дальнем конце комнаты, возле зашторенного окна, находился еще один стол, за которым восседал мужчина лет пятидесяти в темно-синем костюме с безумно-малиновым галстуком. Тяжелая нижняя челюсть, оплывшие щеки и меланхоличный взгляд из-под широких бровей делали его похожим на английского бульдога.
Одиссей подвел нас к столу и представил сидевшего за ним человека:
– Агамемнон.
– Вы что, все здесь греки? – неприязненно посмотрел на Агамемнона Витька.
– А чем, собственно, не угодили тебе греки? – поинтересовался я у него.
– Не в греках дело, – ответил Витька, не сводя при этом взгляда с Агамемнона. – Мне не нравятся типы, которые не называют своих настоящих имен.
– Агамемнон – мое настоящее имя.
Мужчина, сидевший за столом, предпринял попытку улыбнуться. Но улыбка у него получилась
