фактов, которые всплыли сами собой»[160]. Изучение уголовных дел, приостановленных за невыявлением лиц, совершивших преступления, показывает, что случаи такого, формально верного, но содержательно бесплодного расследования, к сожалению, не изжиты и в настоящее время.
Тот же бесспорный факт, что отдельные способы (средства), используемые в доказывании и порядок их реализации действительно предусмотрены уголовно-процессуальным законом, никоим образом не меняет их качественного, информационно-познавательного характера. Они обязательны для исполнения как потому, что предусмотрены законом, так и потому, что оптимальны для всесторонности, объективности и полноты доказывания во всех ситуациях расследования и именно в связи с этим введены в закон. Совершенно прав В. Я. Колдин, утверждающий, что «в тех случаях, когда информационно-познавательные процессы становятся предметом правового регулирования, происходит пересечение, но не совпадение предметов рассматриваемых наук (уголовно-процессуальной науки и криминалистики. – О. Б.)…»[161].
В-четвертых, вызывает возражение и мнение И. Ф. Пантелеева о том, что «раскрытие преступлений – категория не уголовно-процессуальная, а криминалистическая»[162]. Не касаясь остродискуссионного вопроса о том, что понимать под раскрытием и расследованием преступлений, и соотношения этих понятий, заметим, что и данное положение весьма сомнительно. Если раскрытие преступлений – категория криминалистическая, то как в таком случае быть с уголовно-процессуальным законом, который в ст. 2 Основ указал на быстрое и полное раскрытие преступлений как на одну из основных задач уголовного судопроизводства? Означает ли это, что уголовно-процессуальный закон пользуется не свойственной ему, не процессуальной, а криминалистической категорией? Это явно не так. И раскрытие преступлений и их расследование суть категории междисциплинарные. Поэтому и теория доказательств и криминалистика вполне обоснованно оперируют этими категориями, причем, естественно, каждая рассматривает свои специфические аспекты. Доказывание, а также процессуальная и информационно-познавательная деятельность, проходящая в условиях необходимости предупреждения потенциальных и разрешения реальных конфликтов, далеко не ограничиваются моментом раскрытия и даже расследования преступлений: они продолжаются до окончательного рассмотрения уголовного дела по существу; а информационно-познавательная деятельность происходит и в процессе предотвращения и предупреждения преступлений.
Рассмотренное соотношение теории доказательств и криминалистики позволяет сделать вывод, что сформулированная выше проблема – какая наука должна изучать информационные закономерности доказывания: криминалистика или теория доказательств или криминалистика и теория доказательств – должна быть решена следующим образом: и криминалистика
Колдин В. Я. Указ. соч., с. 81.
Пантелеев И. Ф. Указ. соч., с. 82.
О названных принципах системного подхода применительно к юридическим проблемам см.: Оболонский А. В., Рудашевский В. Д. Методология системного исследования проблем государственного управления. М., 1978; Баев О. Я. Конфликты в деятельности следователя (вопросы теории). Воронеж, 1981, с. 16–19.
