ли при процессуальном закреплении тактических приемов и рекомендаций их криминалистическая сущность? Как в таком случае соотносятся процесс и криминалистическое содержание?
По данному вопросу существуют две противоположные точки зрения. Сторонники одной из них (А. Н. Васильев, В. Е. Коновалова, С. П. Митричев, Б. В. Фуфыгин, М. Л. Якуб и др.) полагают, что в уголовно-процессуальном законе, в его нормах, не содержится тактико-криминалистических приемов и рекомендаций. Последовательно развивая этот тезис, авторы приходят к мнению, что криминалистическая рекомендация (прием), получив законодательную регламентацию, превращается в обязательную норму и теряет присущий ей тактический характер[164].
В более категоричной форме эта же мысль выражена А. Н. Васильевым: «Всякое правило, содержащееся в процессуальной форме, есть закон и никаких тактических правил в процессуальных нормах не содержится»[165]. В другой своей работе А. Н. Васильев указывает, что «если исходить из наличия в той или иной норме уголовно-процессуального закона тактического смысла в общем значении этого слова, то едва ли не все нормы или во всяком случае большинство Должны будут из науки уголовного процесса перейти в криминалистику»[166].
Здесь автор, по нашему мнению, допускает ошибку. Нормы уголовно-процессуального закона не переходят и не могут переходить из уголовного процесса в криминалистику или наоборот. Но нормы уголовно-процессуального закона могут и должны изучаться как наукой уголовного процесса, так и наукой криминалистики, естественно, каждой в своих аспектах.
Изложенная позиция была подвергнута убедительной и обоснованной критике сторонниками второй точки зрения на рассматриваемую проблему (Р. С. Белкиным, М. П. Шаламовым и др.), которые считают, что тактический прием ставший нормой закона, не утрачивает своего криминалистического содержания[167].
Как известно, многие нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие порядок производства следственных действий, содержат требования нравственного характера – запрещение унижать честь и достоинство граждан, разглашать данные об интимной жизни лиц и т. д. Разве от того, что эти и другие нравственные требования приобрели статус закона, правовой нормы, они перестали иметь нравственное содержание? Они как были до закрепления их в законе, так и остались после этого в первую очередь требованиями социалистической нравственности. Так же обстоит дело и с тактическими рекомендациями, облеченными в форму процессуальной нормы.
Кроме того, если придерживаться первой точки зрения, то как расценивать содержание одних и тех же криминалистических приемов и рекомендаций, которые в одних союзных республиках нашли закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве, а в других – нет? Так, например, ст. 86 УПК Литовской ССР устанавливает обязательность экспертизы по делам о подделке денежных
Васильев А. Н. Основы следственной тактики: Автореф. Докт. Дис. М., 1960, с. 29.
Васильев А. Н. Тактический прием – основа следственной тактики. – Соц. Законность, 1974, № 4, с. 39.
См. Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. М., 1977, т. 1, с. 91; Шаламов М. П. Некоторые проблемы криминалистики. М., 1965, с. 27–28.
См. Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1981, т. 1, с. 81, 311–319, 337–338.
