style="font-size:15px;"> Внезапно за моей спиной возник Джейми, следом шел Джаред; оба они тоже стали наблюдать за этой сценой. Оглушенная криками толпы, я не слышала, как они подошли.
– Что это там?
Я встала и почувствовала его запах: сегодня утром в гостинице Джейми выкупался, и от него веяло свежестью и теплом. Тонкий аромат со слабой примесью запаха пыли и солнца. Обостренное обоняние – еще один побочный эффект беременности: я бы различила его запах среди мириад других так же отчетливо, как слух позволяет выделить чей-то высокий голос из шума и крика толпы на улице.
– Не знаю. Похоже, какая-то заваруха на соседнем корабле.
Он успокаивающим жестом положил руку мне на локоть.
Джаред обернулся и рявкнул одному из матросов с косичкой какую-то команду на своем гортанном французском. Матрос послушно перешагнул через перила и съехал на берег по канату. Мы с палубы наблюдали, как он подошел к толпе, толкнул какого-то моряка под ребра, получил ответный удар, сопровождавшийся выразительной жестикуляцией.
Джаред, хмурясь, выслушал, что сказал ему матрос с косичкой, подойдя к краю причала. Говорил он на жаргонном французском, и я не поняла смысла сказанного. Джаред отвернулся и, подойдя ко мне, стал рядом, опустив руки на поручни.
– Говорят, что на борту «Патагонии» какая-то болезнь.
– Что за болезнь?
Я не догадалась захватить с собой аптечку, а потому помочь ничем не могла, но меня разбирало любопытство. Джаред выглядел встревоженным.
– Боятся, что оспа, но точно не знают. Послали за инспектором порта и начальником гавани.
– Может, мне взглянуть? – предложила я. – Уж по крайней мере, смогу разобраться, заразная это болезнь или нет.
Темные брови Джареда удивленно поползли вверх и скрылись под темной челкой. Джейми смутился.
– Моя жена – известная целительница, кузен, – объяснил он и, повернувшись ко мне, отрицательно покачал головой. – Нет, англичаночка, это опасно.
Я отчетливо видела, что творится у борта «Патагонии»: толпа внезапно отшатнулась, люди толкались и наступали друг другу на ноги. С палубы шагнули на трап два матроса, они несли кусок парусины, приспособленный под носилки. Белая грубая ткань прогибалась под тяжестью человека, с самодельных носилок свешивалась обнаженная загорелая рука.
Рты и носы матросов прикрывали тряпичные повязки, они усердно отворачивались от больного и, переругиваясь, тащили свою ношу по причалу под настороженными взглядами толпы. Вот они подошли к складу и скрылись за дверью.
Решение было принято. Я повернулась и направилась к трапу «Арианны».
– Не волнуйся, – сказала я Джейми через плечо. – Если это действительно оспа, я не заражусь.
Один из моряков, расслышав эти слова, уставился на меня, разинув рот, но я лишь улыбнулась и прошла мимо.
Толпа
