который мог надежно защитить его от преследования непосредственных начальников.
Фрэнк, скосив глаза на бумаги, задумчиво поскреб в затылке.
– Вы, вероятно, правы. И это должен быть весьма влиятельный человек. Может, какая-нибудь шишка в армейской иерархии или представитель высшей знати.
– А возможно…
Викарий был вынужден прервать свою речь, так как в комнату вошла экономка, миссис Грэхем.
– Предлагаю вам немножко подкрепиться, джентльмены, – сказала она и уверенным движением водрузила на письменный стол чайный поднос.
Викарий с молниеносной быстротой подхватил со стола свои бесценные документы. Миссис Грэхем посмотрела на меня острым, оценивающим взглядом подвижных, блестящих, словно глазурь на фарфоре, слегка прищуренных глаз.
– Я принесла только две чашки, потому что подумала, может, миссис Рэндолл присоединится ко мне в кухне. У меня там немного…
Я не дала ей закончить и поспешно вскочила с кресла с полной готовностью принять ее предложение. Мы еще не успели закрыть дверь в кухню, а теоретические споры уже возобновились.
Чай был горячий и ароматный, в нем кружились распаренные чайные листочки.
– Ммм, – произнесла я, поставив на стол чашку, – я так давно не пробовала улонга[6].
Миссис Грэхем кивнула с сияющей улыбкой, радуясь тому, что я оценила ее усилия сделать мне приятное. Под каждую тонкую фарфоровую чашку была подложена салфеточка из кружев ручной работы, к чаю поданы булочки и сливки с толстой пенкой.
– Во время войны купить такой чай было невозможно, – сказала миссис Грэхем. – А ведь это самый лучший чай для заварки. Ужасно было пить так долго один только «Эрл Грей»! Листочки так быстро оседают на дно чайника, что на них не погадаешь.
– Вы умеете гадать по чаинкам? – спросила я полушутя.
Миссис Грэхем с ее коротким, серо-стального цвета аккуратным перманентом и тремя нитками поддельного жемчуга на шее меньше всего можно было принять за типичный образец цыганки-предсказательницы. Когда она делала глоток чая, видно было, как он проходит вниз по тонкой стройной шее и скрывается под мерцающими бусами.
– Конечно же, умею, дорогая моя. Меня научила моя бабушка, а ее точно так же научила ее бабушка. Допивайте вашу чашку, и я посмотрю, что там у вас.
Она очень долго молча разглядывала мою чашку, то подставляя ее поближе к свету, то поворачивая медленно-медленно между длинными пальцами и отыскивая нужный угол.
Потом миссис Грэхем поставила чашку на стол так осторожно, словно боялась, что она взорвется у нее в руке. Морщины по обеим сторонам рта обозначились резче, брови сдвинулись в одну линию – она выглядела удивленной не на шутку.
– Ну, – произнесла она наконец, – картина на редкость странная.
– Вот как? – Я все еще забавлялась, но вместе с тем
Улонг – особый сорт черного китайского чая.
