так! – воскликнул лейтенант и хлопнул по столу. – Сдали нас, Стентон! Предала нас какая-то сука из своих!
– Да ну? – не поверил Джек.
– Точно тебе говорю, – понизив голос, проговорил лейтенант и посмотрел на свои часы. – Через полчаса Джо на эвакуаторе подкатить должен.
– Джо? Он же здесь оставался.
– Оставался, но потом мы его вызвали – туда на вертолете, а обратно на эвакуаторе из танкового полка. У них эвакуторы посолидней нашего будут – «гасса» и «чино» разом на спину закинул и попер.
– И как он успеет, далеко ведь?
– Далеко, – согласился Хирш и снова взглянул на часы. – Вот полночи и шарашил не останавливаясь.
– Ничего себе.
– Ну не бросать же свои машины на чужом поле?
– Это – да, – согласился Джек. – Печенья хотите, сэр?
– Печенья? Хочу. А у тебя есть?
– Есть. Овсяное. И молоко в холодильнике.
– Вот так фокус! А откуда у тебя?
– Хотел вас как-нибудь угостить, да все случай не подворачивался, – признался Джек, натягивая штаны.
– Ладно врать-то, – отмахнулся лейтенант и полез в холодильник. Джек спорить не стал. Он действительно купил печенье, чтобы угостить лейтенанта, поскольку очень жалел этого человека, заболевшего после ранения странной нервной болезнью, сделавшей из него мнительного старика.
Каково было видеть такое, ведь он знал лейтенанта Хирша как строгого и требовательного офицера, пилота со стальными нервами.
Жалко его было, очень жалко.
– Не, ну ты меня просто обрадовал! – сказал лейтенант, возвращаясь за стол с пакетом молока и двумя пачками печенья «Овсяное традиционное».
– А где ваша трость, сэр? – спросил Джек.
– Костыль? Да я его потерял где-то, должно быть, когда выскакивал из кабины. Да он мне и не нужен больше, я уже почти не хромаю.
Хирш налил в стакан молоко и положил в него три печенья – на размачивание. Это был его любимый способ, освоенный в раннем детстве.
– Видимо, излечился, когда по песку цаплей вытанцовывал, а осколки, знаешь, по штанинам так – щелк-щелк, но я не боялся, я понимал, что это не их день, а вот когда термобары полетели – ужаснулся в полной мере. Рванул метрах в трех от меня, и всего прямо как сухим паром обожгло. Думал, сгорю! Но все ограничилось порчей штанов.
Лейтенант сунул палец в прогоревшую дыру в комбинезоне и вывернул ее обуглившиеся края.
– Совсем новый комбез был, я его у скобаря за полпузыря горькой выменял… Пропала одежка!
24
Джек успел умыться и одеться, а лейтенант съесть полторы пачки печенья, когда со стороны парка донесся грохот гусениц эвакуатора, позаимствованного в танковом полку.
– Ну вот, Джо прибыл! – произнес лейтенант, поднимаясь из-за стола и засовывая в прогоревшие карманы оставшееся печенье. – Ты идешь?
– Конечно! – сказал Джек.
Они вышли в коридор
