темный, нелюди страшится…»
Когда что-то легко коснулось плеча, ведьма едва не подпрыгнула. Стиснув защитный талисман, он обернулась и увидела Шенти, в сумеречной дымке куда как больше похожую на бесплотного духа, чем на живого человека.
– Я пришла, – громким шепотом сказала девушка, – еле улизнула.
– Хорошо, – выдохнула ведьма, – пойдем.
– А это… Это будет очень больно?
– Полагаю, ты даже не почувствуешь.
… Они все сделали, как обычно, и к утру Шенти заснула глубоким сном, каким спят после долгой, изматывающей болезни. С рассветом Миральда разбудила ее и, выводя из дому, попросила:
– Шенти… Ты не болтай о том, что мы для тебя сделали, хорошо? Как бы тебе хуже от этого не было, если узнают…
Девушка молча кивнула. Затем протянула на раскрытой ладони серьги с мелким речным жемчугом.
– Вот, возьмите. Больше мне нечем отплатить вам.
Миральда усмехнулась.
– Оставь их себе. Тебе они нужнее… А о нас – не беспокойся.
… А потом вся деревня откуда-то прознала, что три сестры, поселившиеся в старой избе, могут исцелять всяческие хвори. И потянулась к нам вереница больных и увечных; некоторым они помогали, некоторым сразу отказывали – когда помочь уже не могла никакая волшба. Но, как бы там ни было, дела трех ведьм пошли в гору.
– И где же вы так поранились? Впредь будьте осторожнее. Сейчас будет немножко больно, потерпите… Вот та-ак…
Миральда невольно улыбнулась, слушая, как щебечет Глорис над маленькой старушкой.
Сама она, сидя на полу, чистила котел, который, по правилам, следовало скрести до блеска после варки каждого зелья – чтобы пригоревшие остатки не испортили следующее снадобье, которое будет вариться в этом же котле.
– О, вы принесли гуся! Как мило! Мы очень, очень благодарны, – звонкий голосок младшей ведьмы искрился непритворным весельем, – теперь идите домой и вздремните. Когда проснетесь, рука полностью заживет.
Миральда, оглянувшись, увидела уже ощипанную тушку хорошо откормленного гуся. Значит, сегодня им обеспечено жаркое…
Затем вернулась к невеселому предмету своих размышлений.
Прошло четыре дня с того момента, как они убили болотную ночницу. Даже укус на ноге Шенти затянулся розовой пленочкой здоровой кожи. Но Миральду не оставляло странное ощущение – что-то было не так. Словно они не довели начатое до конца… А была в этом ощущении виновата серая тень, мелькнувшая вечером за окошком. Ее видела Эсвендил, которая сразу же выскочила наружу, схватившись за свои охранные амулеты – но там не было никого. Да и поблизости от их избы было пусто. И тихо.
Зато под окнами Миральда обнаружила цепочку следов от узких женских ступней, причем босых ступней. Упыриха? Еще одна ночница? А, может быть, на болоте жило две ночницы, и теперь вторая будет бродить вокруг деревни, снедаемая жаждой мести за сестру?
Эсвендил только покачала головой и сказала, что надо бы снова
