была не меньше учеников недовольна этим дополнительным поручением – и без бейджиков в начале учебного года забот полон рот…
– А отчество писать? – вопрошал какой-нибудь ушастый пятиклашка, сам от горшка два вершка.
– Нет, рано вам еще писать отчество…
– А можно я кликуху напишу? – острил кто-то.
Рассерженная училка хмурила брови:
– Ты свою – напиши! Обязательно напиши, чтобы все знали.
Как и во всех других школах земли, клички в две тысячи четырнадцатой были в ходу с первого до последнего класса. С ними особенно не изощрялись, большинство были образованы от фамилий. Например, Сазонов был Сазон, Белопольский – Белый, Полина Козлова – естественно, Коза, красотку Алину Кузьмину до сих пор еще за глаза называли Кузькой. У Миши Гравитца была нелегкая в произнесении кличка Гравитейшен, что, как известно, по-английски означает «гравитация», «притяжение». Он так гордился своей кликухой, что пользовался ею постоянно и в Интернете везде регистрировался только под этим ником.
И вот именно Мишке пришла в голову мысль взять да и выпендриться. Дома он сунул бейджик в сканер, открыл графическую программу и вместо имени и фамилии, четко расположенных на строчках, сделал крупными синими буквами надпись по диагонали: «Гравитейшен». Распечатал и сунул в пластиковую обложку. Теперь у него было два бейджика – этот и «нормальный», на всякий случай. Учителя долго не обращали на это внимания, зато ребята, конечно, все заметили и оценили по достоинству. Уже через день-два полкласса щеголяло с новыми бейджиками, на которых вместо имен и фамилий фигурировали прозвища или интернет-ники. Мода распространилась на всю школу, народ изощрялся, кто как мог. Парни называли себя «Терминатор», «Шрек», «Секс-гигант», «Streetracer», девочки писали что-то вроде «Солнышко», «Мисс Вселенная» и даже «Все девчонки как девчонки, одна я богиня». Все, конечно, понимали, что шалость эта ненадолго, не сегодня завтра им попадет и бейджик придется заменить на «настоящий». Но тем больше удовольствия было походить с «прикольным». Естественно, надписи обсуждались по всем классам. Смеялись, восхищались остроумием, критиковали… Находились такие, кто менял бейджики чуть не каждый день.
Удивительно, но проделка эта очень долго сходила ребятам с рук. Учителя как-то не обращали внимания на бейджики, а охранникам – единственным, кто на эти таблички глядел, – похоже, было все равно, что там написано. Видно, что свой, – и ладно.
И еще более удивительно, что первый скандал разразился именно благодаря тому, с кого и началось это поветрие. Однажды утром Мишка Гравитц опоздал на занятия – конкретно так опоздал, почти на пол-урока. Ему не повезло: дежурил в тот день Марат, которого в школе с легкой руки Темки Белопольского все звали Робеспьером – за истинно революционную непримиримость к нарушению школьных правил. Будь на дежурстве другая смена, может, еще удалось бы как-то проскочить. Но Марат бел непреклонен. Проспал
