решил все же промолчать.
Однажды, когда они проходили мимо осадившей помойку стаи грязно-сизых голубей, Лева вдруг сказал:
– Не понимаю, почему это именно голубей называют птицами мира.
– А кого ж, по-твоему, надо так называть? – тут же откликнулся любопытный Темка.
– Ворон. Вот уж кто из птиц точно должен стоять за мир.
– Это почему же?
– Потому что ворон люди едят только во время войны. Занятно, правда?
Или в другой раз он неожиданно спросил друзей:
– Слушайте, пацаны, вы за завтраком кофе пьете?
– Я, типа, чай пью, – ответил Санек.
– А я – кофе, – подал голос Тема.
– Черный?
– Нет, обычно с молоком.
– С молоком не считается… Я вот всегда черный кофе пью, мама варит, – Лев будто огорчился, что не нашел себе сотоварища по утреннему кофе.
– Ну, я тоже иногда черный пью, – добавил Артем.
Лева оживился:
– А ты не замечал, что после того, как ты его выпьешь, у тебя моча пахнет кофе?
– Это как?!
– Ну, ты где-нибудь через час писаешь и чувствуешь как будто запах кофе…
– Нет, вроде не замечал…
– А ты проверь в следующий раз, – предложил Лева.
– Это, наверное, оттого, что организм выводит кофеин, – предположил Артем.
– А ты когда-нибудь об этом с кем-нибудь говорил? – продолжал гнуть свою линию Лева.
– Нет.
– И не слышал, не читал об этом?
– Нет.
– И я не читал, не слышал. И вот что я думаю… Миллионы людей на всех континентах пьют кофе. И все потом, по крайней мере мужчины, чувствуют у мочи кофейный запах. И никто никогда ни с кем об этом не говорил. А ведь могли бы поделиться… Занятно, правда?
Сашке проверить истинность этой гипотезы так и не удалось. Мать не давала ему кофе не потому, что, как говорят врачи, он вреден молодому организму, а потому что считала копейки от зарплаты до зарплаты, и выходило, что кофе им не по карману. Даже растворимый. Но когда где-нибудь с гостях изредка бывало, что Саньке, словно взрослому, предлагали кофе, он всегда охотно соглашался и просил сделать покрепче. А потом пил, стараясь не морщиться. Вкус напитка ему не слишком нравился, перебить горечь не удавалось даже сахаром. Но он терпел только ради одного. Ради того, чтобы, когда придет пора зайти в туалет, раздувая ноздри, принюхаться: не ощущается ли в воздухе легкий кофейный аромат? Так он и не понял, есть запах или нет, но каждый раз с тех пор, выпив кофе, вспоминал Леву. И когда занимался гимнастикой, тоже его вспоминал. Для Санька зарядка, которую он делал через день-два на третий, была сущим наказанием. Отжимаясь или размахивая тяжеленными литыми гантелями, он часто думал о Леве, об упрямце, который наверняка каждое утро,
