пойти?
– Нет, – отвечает высокий нервный голос. Это действительно мистер Дрейк, отец Елены и Эдгара. – Он бы не сбежал. Он боится темноты… Да и днем всего боится тоже.
Раздается его приглушенный, печальный смешок.
Мне слышно, как Отто шагает из стороны в сторону.
– Что же мы стоим на пороге, – говорит он наконец. – Заходи. И ты тоже, Бо.
Дождавшись, пока они пройдут на кухню, я тихонько крадусь туда.
– Может, кто-то увел его к себе? – спрашивает Отто, принимая из маминых рук кружку с кофе.
Мистер Дрейк, невысокий, сухопарый, волосы у него когда-то были светлыми, как у Елены и Эдгара, а теперь их покрыла седина. Встав в середине кухни, он то скрещивает руки, то опускает их за разговором с Отто.
– Нет, нет, нет, – бормочет он. – Кто? Кто мог его увести?
– И никто ничего не видел?
Мама месит тесто, ритмично потряхивая головой. Бо, прихрамывая, подходит к столу и присаживается. Его хромота едва заметна – неудачно упал много лет назад, – но на деревянных половицах шаги звучат неровно. Он берет ломоть хлеба с сушеными ягодами и откусывает, молча переводя взгляд с одного мужчины на другого.
– Что-то случилось? – спрашиваю я.
– Эдгар пропал. – Взгляд у мистера Дрейка тоскливый и замученный.
У меня падает сердце.
– Как это пропал?
В дверь стучат, и мать исчезает за дверью, пока Отто все уговаривает мистера Дрейка присесть.
– Давай все обсудим, – говорит дядя. – Расскажи мне все с самого начала…
Появляется мама, за ней по пятам идет старик. Не настолько старый, как сестрички, которые кажутся ужасно ветхими, но никогда не меняются. Просто старый. Мастер Илай. Из Совета. Серые, как сталь, волосы свисают жесткими прядями по обе стороны изможденного лица. Я пячусь, освобождая ему место. Мистер Дрейк и Отто склонили головы друг к другу и тихо переговариваются. Бо сидит к ним вполоборота, будто ему не очень интересно. Все они смотрят, как мастер Илай опускается на стул.
– Что нам известно? – хрипит он. Что-то скрипит, и я не знаю, он это или стул под ним. Отто выпрямляется, разворачивается к члену Совета.
– Прошлой ночью Эдгар пропал, прямо из кровати, – поясняет он. – Бесследно. Ни следов борьбы, никаких других. Нужно собрать народ на поиски. Он не мог уйти далеко.
– Я просто не понимаю, – мямлит мистер Дрейк.
Хмурясь, Отто ставит кружку на стол. Я замечаю, что на нем его мясницкий фартук, а руки у него в красных разводах. Он пожимает щуплое плечо мистера Дрейка, обещает разыскать его сына. А когда отнимает руку, на плече остается пятнышко полузасохшей крови.
– Мы пока ничего не знаем, Илай, – говорит он. Мой дядя, наверное, единственный человек в деревне, который может позволить себе звать членов Совета по имени, без титула. Небольшая привилегия его поста, и он получает от этого удовольствие.
– Бедный мальчуган, –
