княгиня обращалась к истории установления дипломатических отношений Московского государства с Англией. «Несколько лет тому назад, – вспоминала Екатерина, – я видела подлинный договор за подписью Елизаветы (Тюдор – Т.Л.), заключенный этой королевой с Иваном Васильевичем (Грозным). Он находится в московских архивах. Этот государь, хотя и был тираном, был великим человеком, а так как я постараюсь, насколько мне позволит моя природная слабость, подражать великим людям этого края, я надеюсь украсить также когда-нибудь ваши архивы моим именем» (выделено нами – Т.Л.). Уильямс согласился с мнением великой княгини в том, что Иван Васильевич «был очень великий государь», и что Петр Первый придерживался того же мнения. «Знаете ли вы, что во время восстания против него он попросил у Елизаветы убежища? А Елизавета была, по меньшей мере, столь же деспотична, как и он», – утверждал посол116. Заметим, что столь высокая оценка личности Ивана Грозного будущей императрицей, равно, как и британским послом, а также упоминание последнего о деспотичности английской королевы могут служить опровержением высказываний ряда современных историков о «кровожадности», «жестокости», «тирании» русского царя, противопоставляя ему «хороших» европейских правителей117.
Переписка великой княгини с британским послом завершилась летом 1757 года. После возвращения в Россию Понятовского и получения значительных денежных сумм от короля Георга II Екатерина заметно охладела к Уильямсу. Впрочем, она по-прежнему продолжала заверять его в своей дружбе и уважении, подчеркивая, что советы посла были ей полезны и «возбудили дружбу и живейшую благодарность». «Вы будете звеном, которое скрепит естественную дружбу, которая должна существовать между нашими обеими родинами, – обращалась она к Уильямсу, – а какое звено более крепкое, как то, которое основано на уважении, и на доверии самом заслуженном? Мы преодолеем вместе наших врагов», заключала Екатерина118.
Особого внимания заслуживает одно из последних писем Екатерины Уильямсу (не имеющее даты), в котором она просит передать слова благодарности королю Великобритании: «Я смотрю на английскую нацию, как на ту, союз с которой самый естественный и самый полезный для России, и эта идея укрепилась во мне воспоминанием о личных обязательствах, по которым я должна и по которым я всегда хотела бы быть должной английскому королю, так как я истинно привязана к нему… Я охотно окажу мою поддержку кому бы то ни было, услугами коего английский король захочет пользоваться здесь» (выделено нами – Т.Л.)119 . Прекрасно сознавая, какую помощь (не только своими советами, но и финансами) оказал ей британец, в своем прощальном письме от 2 июля 1757 года Екатерина пишет: «Моя дружба и моя благодарность к вам дошли до того, что… я никогда не буду в состоянии ничем расплатиться с вами. Я обращу поэтому, коль скоро я смогу, мои обязательства к вам на благо вашей родины…» (выделено нами – Т.Л.). Екатерина заверяла Уильямса
Там же. С. 91, 106.
Подробнее об этом см.:
Переписка великой княгини. С. 334, 338.
Там же. С. 338–340.
