голосе. Что еще прислал кавалер Фионы?
– Конечно, не стоит смущаться, – сказала миссис Хартли, бросаясь успокаивать его. – Ваше стихотворение было… – она прикрыла глаза и начала обмахиваться рукой в поисках нужного слова, – трогательным. Смею ли я сказать, волнующим? Все дамы, с которыми я играю в вист, согласились, что вы не лишены поэтического дара.
Грэй сжал челюсти, чтобы не произносить слов, из-за которых миссис Хартли сразу упала бы в обморок. Его гнев предназначался Фионе. О, у него было что ей сказать. Тем не менее вместо этого он ответил ее мачехе:
– Меня еще никогда не обвиняли в том, что я поэт, тем более что я хороший поэт.
Младшая сестра Лили пожала плечами и шаловливо улыбнулась:
– Возможно, у вас просто никогда раньше не было должного источника вдохновения.
Она склонила свою темную головку в сторону Фионы.
– Ну, хватит, – заявила Фиона. Ее щеки были ярко-розовыми, как раз под цвет ее драгоценных роз. – Стихотворение было написано мне, – сказала она, – и предназначалось для личного пользования.
– Я знаю, дорогая, – сказала ее мачеха сокрушенно. – Прости меня. Но некоторыми вещами просто невозможно не поделиться. Как, например, вот эта строчка: «Глаза твои сияют точно звезды. Я в них тону, мне срочно нужен воздух». Миссис Гринбрайар прослезилась прямо за карточным столом. Даже жена викария заявила, что это безнадежно романтично. Все в восторге от юной любви. Вы не можете нас винить за то, что мы слегка потеряли голову.
– Ах… да. Строчка про глаза будто звезды, – с трудом произнес он.
Какого черта? Если об этом прознают в его клубе, ему не дадут спуску. Он понятия не имел, в какую игру играет мисс Фиона Хартли, приписывая ему цветы и стихи какого-то болвана, но он быстро положит этому конец.
Ему нужно всего несколько минут наедине с ней, чтобы узнать, что она задумала, и, прежде чем успеть подумать обо всех последствиях такого решения, он открыл свой дурацкий рот:
– Мисс Хартли, не хотите ли присоединиться ко мне на прогулке по парку завтра днем?
Фиона сглотнула:
– Это звучит…
– Замечательно! – воскликнула миссис Хартли. Она прижала руки к своей обширной груди и закусила нижнюю губу, как будто сдерживая слезы радости.
Боже, помоги ему.
– Отлично, – сказал он Фионе, слегка поклонившись. – Я заеду за вами в пять.
Она мрачно кивнула, как будто согласилась не на поездку в парк, а на двадцать ударов плетью на городской площади.
Подходя к своей карете, он услышал громкий двусмысленный шепот миссис Хартли:
– Возможно, завтрашняя прогулка станет для графа источником вдохновения для следующего стихотворения.
Вполне вероятно… но будь он проклят, если не узнает об этом последним.
Глава 7
Некоторые вехи в своей жизни девушки предвкушают годами
