Апокалипсиса – финансы, политика, религия и истощение ресурсов – заставляют людей суетиться, но муравейник продолжает суетиться на вулкане и пылать страстью к таким ничтожным вещам, как футбол. Сервас сказал себе, что в тот день, когда мир рухнет, уничтоженный климатическими катастрофами, крахом бирж, массовыми убийствами и мятежами, одни дураки будут забивать голы, а другие – еще более глупые – отправятся на стадион и станут за них болеть.
Адвокат сидел на стуле в пустом полутемном холле. Днем здесь всегда было полно народу. Никто не приходит в комиссариат ради удовольствия, у каждого своя боль, дежурные вынуждены сдерживать толпу отчаявшихся, разъяренных или напуганных людей. Но в этот час маленький человечек был один. Он сидел, поставив портфель на сведенные колени, и протирал очки в рассеянном свете ламп. А за окном по-прежнему шел дождь.
Адвокат услышал, как открылись двери лифта, вернул очки на нос и поднял глаза. Сервас знаком позвал посетителя, и тот пошел навстречу сыщику, протягивая ему руку. Рукопожатие вышло вялым, ладонь у юриста была прохладная и пухлая. Потом он решил поправить галстук – как будто хотел вытереть руку.
Мартен решил сразу перейти в наступление.
– Вы ведь знаете, мэтр, что вам здесь нечего делать. Юноша не просил о встрече с вами.
Шестидесятилетний коротышка-адвокат смерил его взглядом, и Сервас насторожился.
– Конечно, знаю, майор. Но Юго был не совсем адекватен, когда вы спрашивали, нужен ли ему адвокат. Его явно накачали наркотиками – и анализы это подтвердят. Потому-то я и прошу вас изменить позицию и задать ему вопрос еще раз.
– У нас нет никаких причин делать это.
Глаза за стеклами очков блеснули.
– Понимаю. И взываю к вашей… человечности и вашему чувству справедливости.
– К моей… человечности?
– Да. Именно так выразилась особа, пославшая меня… Вы ведь понимаете, о ком я говорю.
Адвокат не сводил глаз с майора, ожидая ответа.
Он знает о них с Марианной…
Сервас почувствовал гнев.
– Мэтр, не советую вам…
– Вы, конечно, понимаете, как она огорчена случившимся. Впрочем, «огорчена» – не то слово. «Потрясена», «напугана», «уничтожена»… так будет вернее. Это маленькая уступка, майор. Я ни в коем случае не собираюсь мешать вам, просто хочу увидеть мальчика. Она умоляет вас снизойти до моей просьбы, именно так выразилась моя клиентка. Поставьте себя на ее место. Представьте, что бы чувствовали вы, окажись на месте Юго ваша дочь. Десять минут. Не больше.
Мартен взглянул в лицо адвокату. Тот выдержал взгляд: в его глазах не было ни презрения, ни печали, ни неловкости. В стеклах очков отражалось лицо сыщика.
– Десять минут.
Суббота
10. Воспоминания
Казалось, небо не плачет, а истекает желчью, а может, кто-то наверху решил выжать на землю грязную губку. Дождь все шел и шел, заливая дороги и леса, небо было серо-желтым,
