с избирателями на одном из заводов оборонного комплекса, который, как и многие госпредприятия, переживал трудные времена. Когда разговор перешел в режим вопросов и ответов, представитель дирекции обратился к Явлинскому со следующим вопросом: «Мы рассказали вам о проблемах нашего предприятия. Это и финансирование, и цена энергоресурсов, и отсутствие госзаказа, и проблемы соцбыта. Что вы сможете сделать для нас, если вас изберут в Думу?»
Ответ Явлинского сводился к следующему: оперативное управление находится в сфере компетенции исполнительной власти. Функции законодательной ветви власти принципиально иные. Участвуя в законотворческом процессе, партия «Яблоко» может формировать законы, которые создадут условия для решения проблем предприятий оборонного комплекса, но не более того. Аудитория встретила слова Явлинского без энтузиазма.
Через неделю на том же предприятии выступал лидер ЛДПР Владимир Жириновский, которому задали тот же вопрос. Ответ Жириновского был краток: «Если вы изберете меня в Думу, то через три дня просле этого министры, виновные в ваших бедах, будут висеть на фонарях». В ответ на это благодарный зал взорвался аплодисментами.
Эта история заслуживает комментария. Уровень образования людей, работающих в оборонном комплексе, выше среднего по стране. Это грамотные, достаточно политизированные люди, включенные в каналы СМИ. К 1994 году они наверняка представляли себе суть принципа разделения властей и природу политического механизма парламентской демократии. Ответ Явлинского соответствовал их знаниям об объективной политической реальности, но вступал в конфликт с несбыточными, иррациональными, но такими дорогими сердцу традиционалиста ожиданиями.
С точки зрения традиционного сознания настоящая, сакральная власть должна быть скора на решения, едина и эффективна. Ответ Явлинского возвращал слушателей в постылое для них пространство постсоветской реальности, где нужды и заботы ВПК перестали быть делом приоритетным, где государство сбросило с себя заботу о «государевых людях», работающих на производстве, и отпустило их в свободное плавание, где вопросы государственной важности решаются не в высоких кабинетах ЦК, а в ходе парламентских обсуждений.
Совершенно иное дело – ответ Жириновского. Невозможно представить себе, что в зале нашелся хотя бы один человек, который воспринял обещание лидера либерал-демократов всерьез. Никто и ни при каких обстоятельствах не позволит вешать министров на фонарях. Жириновский врал, но врал эффектно. Он апеллировал к мифологическому образу спорой на расправу, честной и неподкупной сакральной власти. Власти, при виде которой трепещут казнокрады и нерадивые бояре. Это была сказка, несбыточная мечта, но именно эта сказка заставляла сердце избирателя биться учащенно.
Человек, принадлежащий двум культурам одновременно, слабо интегрирован личносгно. Сознание его часто разорвано. В этой связи вспоминается
