не стоит ревновать, это был хороший мальчик, не имеющий никакого отношения ни к Птолемею, ни к Риму тем более. Просто я не хотела доставаться мужу нетронутой… К счастью, мне удалось прогнать Птолемея в первый же вечер раз и навсегда. Больше никого не было, клянусь Изидой. А сплетню придумал Пофин, чтобы меня прогнали за связь с римлянином.
– Но у тебя и сейчас связь с римлянином.
Клеопатра перевернулась на спину, вытянула руки вверх и почти мечтательно произнесла:
– Теперь меня не прогонишь, я царица, коронованная в Мемфисе самим ПшерениПтахом…
– Кто тебе мешал короноваться раньше?
– Сказала же, что было много противников.
Цезарь решил, что они ведут не те разговоры, а потому притянул ее к себе:
– Ваше величество, а царицам можно заниматься любовью с иноземцами?
– ПшерениПтах ничего об этом не говорил, но ведь нас никто не видит?
Цезарь не был уверен, что она шутит.
Кавалькада судов медленно тащилась по Нилу против течения. Само течение было слабым, поэтому особых трудностей движение не вызывало. С раннего утра пекло солнце, заставляя все живое прятаться в тень, поэтому двигались часто ночью, приводя в изумление живущих по берегам реки. Действительно, с палуб судов, ярко освещенных множеством огней, доносились звуки пира, музыка, пьяные голоса…
Цезаря уже не слишком радовало это путешествие, с Клеопатрой чтото происходило, непонятное ему. Это беспокоило римлянина, как бы строптивая любовница не наделала бед…
Но как же ошибался Цезарь, мысленно ища причины поведения своей непредсказуемой подруги! Онто думал, что Клеопатра беспокоится изза долга, и однажды даже осторожно сказал, что готов часть его простить, чтобы не слишком разорять Египет. В ответ Клеопатра фыркнула:
– Я же сказала, что деньги будут!
– Откуда ты их возьмешь?
– Ты забыл, что я царица Египта и способна справиться сама, без твоей помощи?!
Это Цезарю уже не нравилось. На его скулах заходили желваки.
– Царицей назвал тебя я, я могу и передумать.
– Ты не сделаешь этого!
– Сделаю.
– Нет, не сделаешь!
– Это почему? – насмешливо фыркнул Цезарь.
Клеопатра наклонилась к нему:
– Потому что тогда я не буду тебя любить! – Гордо вскинув головку, она направилась к окну. Не успел Цезарь расхохотаться в ответ, как услышал брошенное через плечо: – И расскажу нашему сыну, как обошелся его отец с его матерью.
Он все же рассмеялся, но смех получился натянутым.
– Надеешься когданибудь родить мне сына?
– Когданибудь? – Настала ее очередь насмехаться. – Это произойдет через семь лун.
Цезарь с трудом сглотнул, такие известия трудно давались даже ему.
– Повтори…
– Ты стал хуже слышать или соображать?
– Ты… хочешь сказать, что…
– О, боги! Все мужчины глупы и ты, Цезарь,
