нацепил на ремень фляжку, два подсумка и почувствовал то, что в умных книжках называется «дежа вю». Кажется, будто война никогда не уходила из моей жизни, будто я снова вернулся к делу, ставшему привычным за два последних года. Автомат, подствольник, патроны, гранаты, саперная лопатка… брать или не брать? Лучше взять, в случае чего можно будет выкинуть. Каска… нет, это перебор. Бронетюфяк – аналогично.
– С оптикой работал? – спросил Усман. Я поднял голову и увидел, что он экипировался по полной программе.
– Нет, – сказал я, – да и на хрена нам оптика?
– Пожалуй, ты прав, – задумчиво проговорил Усман, – автомат она не заменит, а два ствола тащить несподручно. Тюфяк ты все-таки возьми, пригодится. Если что, выкинешь. Ты кто, кстати, по званию?
– Старший сержант.
– А я лейтенант. Спецназа.
– Аль-Кайеды, что ли? – хмыкнул я и почти не удивился, когда Усман кивнул.
– А ты кто? – спросил он. – Махра или десант?
– Разведрота десанта.
– Круто. Но командовать парадом буду я. Возражения? Я молча пожал плечами. Какие тут могут быть возражения? Командовать должен тот, кто умеет. Я уже понял, что Усман командует лучше. Дело даже не в том, что он лейтенант, а я сержант, – дело в том, что он правильный лейтенант.
– Слей бензину в канистру, – сказал Усман, – пригодится костер разводить, если ночевать придется. – Он вздохнул и добавил: – Никак не могу лазерники найти, хоть убейся. Неужели выпали?
– Лазерные прицелы? – уточнил я. – А на кой хрен они нам?
– Когда-нибудь работал с ними?
– Нет.
– Тогда ты не поймешь. Ладно, хватит копаться, пошли. Не хочу здесь ночевать.
Мы двинулись на запад. Усман объяснил, что старая Варшавская дорога проходит к западу от Симферопольского шоссе и что она должна быть на месте, даже если мы угодили в прошлое лет на пятьсот. Я пропустил это объяснение мимо ушей: по-моему, для нас любое направление одинаково хорошо. Запад так запад.
За весь день нам не встретился ни один человек, зато звериных следов попалось на глаза видимо-невидимо. И это в ноябре, когда снег лежит еще не сплошняком и звери предпочитают обходить заснеженные участки. Да какие звери! Одних только медвежьих отпечатков встретилось штук пять. Интересно, когда в Подмосковье вымерли медведи?
Где же люди-то? Ни белых хвостов самолетного выхлопа в синем небе, ни рева автомагистралей, слышного за километр, ни гудков электричек, ни одной бумажки на земле, ни одного бычка и ни одной пустой бутылки. За весь день! Неужели Подмосковье когда-то было таким?
Ночевать пришлось в лесу. Хорошо, что земля не промерзла – землянку удалось отрыть без труда. То, что у нас получилось, нельзя назвать настоящей землянкой, и это неудивительно – ведь мы трудились над ней не больше часа. Так, одноразовое убежище, а оно не должно быть очень хорошим, главное – не околеть от ночного мороза. Жалко, что в ящиках не нашлось спальных мешков. Ничего, мне не впервой проводить ночь между
