много! Так много, что и не упомнить! Страсть как много!
– Ты грамотный?
– Никак нет, ваше священство! Закон блюдем свято. И никто из моих – ни-ни, ни в коем разе, спаси господи.
– Кто сейчас правит страной?
– Анператор.
– Как зовут?
– Его анператорское величество Николай Александрович Вторый.
Усман повернулся ко мне и растерянно произнес:
– Ничего не понимаю. Если правит Николай Второй, здесь должна быть железная дорога. – Он снова повернулся к деду. – Где железная дорога?
– Не могу знать, ваше священство. Окромя вот этой вот дороги, других не ведаем.
– Понятно… А скажи-ка мне, дед, вот что. Кто ваш помещик?
– Его сиятельство боярин Евпраксин, Аристарх Львович.
– Параллельный мир, – сказал я.
– Что? – не понял Усман.
– Это не прошлое, это параллельный мир. У нас во времена Николая Второго крепостного права уже не было.
– Значит, это прошлое параллельного мира. Или не тот Николай Второй. Ладно, поехали в Михайловку, от них все равно больше ничего не добьешься. Вот еще что, – он обернулся к аборигенам. – Смотрите сюда.
Усман лениво размахнулся расслабленной рукой и резко ударил по краю телеги. Кусок горбыля шириной с пол-ладони и толщиной в палец с хрустом разломился.
– Если кто-то дернется, – сказал Усман, – и я подумаю, что он хочет завладеть нашим оружием, с ним будет так же. Понятно?
Аборигены дружно закивали, мы погрузились на подводы и двинулись в путь. Дебилоподобный мужик пересел на первую телегу, мальчишка – на вторую, а третью оккупировали мы с Усманом и дедом.
Деда звали Тимофеем, мужика – Устином, а мальчишку – Федором. Устин был сыном деда, а Федор, соответственно, внуком. Я отметил, что первые буквы имен следуют в алфавитном порядке, и сказал об этом деду, но тот то ли не знал, что такое алфавит, то ли смертельно боялся обнаружить свое знание. Кажется, здесь крестьянам запрещают учиться грамоте. Почему?
Дед Тимофей ответил на мой вопрос обстоятельно и со знанием дела.
– А зачем хрестьянину буквы знать? – спросил он и сам себе ответил: – Незачем. Одна беда от этой грамоты простому человеку. Ничего хорошего для простого человека в буквицах нет и быть не могет.
– А как же Библию читать? – спросил я.
Дед так перепугался, что, казалось, стал вдвое меньше.
– Да что вы говорите, ваше священство! – забормотал он. – Мы же знаем, что Библию читать токмо вашим священствам дозволено, а нам, темным, запрещено наистрожайшим образом.
– А с чего ты взял, что мы священники? – подал голос Усман.
– Как это с чего? У товарища твоего крест на груди. Нешто неясно?
– Разве обычные люди не носят кресты? – удивился я.
– Как можно! – Дед зашелся от негодования. – Святотатство и богохульство!
