на нем пирамиду.Красиво лежат и не валятся набок,
Поэтому крайне обидно:
Дядька какой-то повел себя нагло так —
Хвать шар зеленый с лотка,
И полетело душистое яблоко
В меня из его кулака,
В лоб угодило. Тогда я в отместку
Кинул антоновку тоже.
Мой аргумент был не менее веский:
Дядьке досталось по роже.
Встречный удар хоть ему и нанес я,
Он не убавил задора.
Скоро не стало совсем на подносе
Антоновских яблок раздора.
Чтоб дополучить свою зарплату,
На филфак я, в ЛГУ, приехал
Получить должок, да без успеха.
В вестибюле вижу: Аль Пачино
И решил я выяснить причину,
Получить у них ответ толковый:
Почему не дали денег в кассе?
(Альма матер этот факт не красил.)
Слушали они мою историю
И смотрели как на недоумка.
Тут я вздрогнул: мысль пришла о воре —
Что хотят ограбить мою сумку.
Видя ситуации курьезность,
Чуракова говорит: «Религиозность
Довела тебя, брат, до предела.
Слишком осторожным быть не дело!»
Аль Пачино (Майкл Корлеоне)
Надо мной посмеиваться стал,
И язвили гангстера уста,
Сквернословя едко и ядрено.
«Чур меня!» – озлился я на дона.
Сзади Пятницкий плечо мое достал.
«Ты зачем попер на мафиози? —
Говорит. – Молись, чтоб пронесло.
Будь на стреме, помни об угрозе,
Той, что заключает в себе Зло!»
Я был с Галиной в лютой ссоре.
На сердце черная пурга.
Друг в друга мы бросали взоры
И слов разящие укоры,
Как два заклятые врага.
Весь быт наш мирный был разрушен,
И в довершение войны
Ее отравленную душу
Еще стал жечь и яд вины.
Чтоб заслужить мое прощенье,
Галина ставит – жест красив! —
На стол тарелку с угощеньем,
Меня отведать пригласив.
С Галиной ели мы орехи
(И это точно был фундук),
И все житейские помехи
В момент растаяли, как звук.
Любитель самоистязанья,
Себе я делал обрезанье.
Край срезал кожицы на члене,
Решил, что мало, – и не лень мне! —
Я кожу больше оттянул,
Сплеча ножищем саданул.
От болевого шока
В себя прийти не мог я.
Когда взглянул я между ног,
Сильнее прежнего был шок:
Мужского не было конца,
А с ним пропали два яйца!
Зашел по колено я в пруд,
А рядом с моей ногою
Две рыбки. Они плывут
Понуро одна за другою.
Их ждет незавидная доля —
Послушны они поневоле.
Как будто им свыше приказ
Стать
