не допуская мысль о краже,Коробку с уличающей поклажей
Лежали кучей прямо на полу.
Зашел в уборную всего лишь на минуту
(Естественно, реакция на страх),
Вернулся. Что такое? Фу ты, ну ты!
Меня встречает девочка в слезах
(Седьмого класса ученица),
Ногами топает, бранится:
«Коробку гадкую как ставить вы посмели
На наши ранцы, сумки и портфели?
Мои лекарства повредились в сумке!
Страдаю я заболеваньем редким —
Ношу с собой микстуры и таблетки».
Как аргумент берет портфель она
И сыплет на пол пузырьки, пилюли.
Их в порошок растерли мои пули.
Дитя вопит, милицией грозя.
Не спорил я. Коробку хвать под мышку.
Ведь место встречи изменить нельзя —
Как угорелый мчусь туда вприпрыжку.
Пространство коридора пролетаю.
Запасный выход, лестница крутая,
Этаж… другой… еще один… и вот!..
От ужаса прошиб холодный пот:
Не ждал меня там Женя Моргунов.
О, Господи! – я плакать был готов.
Оружие не сбыл я. Неужели
С собой таскать коробку эту снова!
Я думал, что конец, что я у цели,
Но план другой у Жени Моргунова.
Штормит Нева. Вовсю бушует буря.
Кружится снег в мерцанье фонарей.
Подобны волны пляскам злобных фурий,
А ветер – завыванию зверей.
Смотрю с моста: на берег вышло трое.
Скажу, не по сердцу мне их шальная прыть:
Неву, как настоящие герои,
Хотят на лодке утлой переплыть.
Лишь ринулись в клокочущую пену,
Волна так яростно плеснула лодке в бок,
Что в результате от крутого крена
Нахлынул в днище ледяной поток.
Гребцы мгновенно дали разворот
И выбрались на берег из пучины
Дно осушить и вновь водоворот
Атаковать. (На то они мужчины!)
Тут я с моста бегу на помощь к ним.
Лодчонку подняли, качаем, как корыто,
И воду – раз, два, три! – движением одним
Всю вылили на каменные плиты.
Опять нырнула между волн посудина.
Но пересечь Неву кому под силу?
Вольна, неукротима, неподсудна,
Вмиг лодку и людей накрыла.
В подводный мрак ушли как камень двое.
Ко мне взывал. Протяжно, дико воя,
Его мольбы в куски рвал зимний ветер.
И наблюдая, как храбрец тонул,
Я взвешивал: пусть прыгну за тобой,
Но не спасу, а сам пойду ко дну —
Бессмысленно мне жертвовать собой.
Но в ум вошел вопрос, как клин:
А если б это был мой сын,
То разве я позволил бы ему
Погибнуть одному!
Ведь я его отец.
Но так же тонущий теперь в Неве пловец,
Пусть в безрассудстве виноват,
Мне – брат!
Старый
