Ди кинул в Женю пледом, когда тот, осторожно оглядываясь, робко прошмыгнул в гостиную.
– Супер! Ты же тоже отсыпаться будешь? – с надеждой спросил Женя, глядя, как Ди что-то ищет в серванте.
– Придется, если моя карма не решит ни с того ни с сего исправиться, – фыркнул Ди и потряс книгой, явно ожидая, что оттуда что-нибудь вывалится. Ничего не вывалилось, и Ди разочарованно скривился.
– А что с твоей кармой? – озадачился Женя.
– Да блин… Я же говорил… Нет? – Ди почесал плечо, которое и без того было уже пунцовым от следов ногтей. – В общем, я расплачиваюсь за шкуродерство.
– Э… – Женя даже не знал, хочет ли он слушать пояснения. Бесконечные истории про закладки были одной из главных причин, почему Женя почти перестал общаться со старым другом.
– Я неделю назад нашел чужую закладку, крупный пакет фиг проссышь чего, и забрал, а сегодня кто-то забрал мой. Я подосрал, мне подосрали… Карма!
– Может, ты просто не нашел? – Женя равнодушно пожал плечами.
– Я все облазил, без вариантов. И продавец отмораживается, говорит, твои проблемы, ищи лучше, а я там каждый сантиметр перерыл… и самое паршивое – нет ни заначки, ни денег… У тебя ничего не осталось?
Женя отрицательно помотал головой, про себя решив, что эта неприятность – лучшее, что случилось с Ди за неделю, ибо, судя по синякам под глазами и почти до крови расчесанному плечу, сон и перерыв в марафоне были ему жизненно необходимы.
– Ладно, вали спать, я разбужу, если буду уходить.
Женя ушел в соседнюю комнату, а Ди продолжил проверять заначки, он не спрашивал, почему вдруг Женя решил пойти спать к нему, хорошо помня, что тот с детства панически боится оставаться в квартире один.
Глава 3
Катя зашла в учительскую. Она старалась сохранить максимально непринужденный вид, но ничего не вышло, так знатно ее перекосило.
– Тяжелый день? – спросила Ольга. Она стояла, прислонившись затянутыми в синий твид бедрами к подоконнику, и с бессменным выражением профессионального педагогического цинизма пила кофе. Фигура Ольги напоминала грушу, массивный низ и миниатюрный, почти детский верх, а затянутые в тугую гульку длинные рыжие волосы и очки добавляли образу комичности. То есть добавили бы, если бы не Ольгин характер, которым Катя тайно восхищалась.
– Это так бросается в глаза? – вздохнула Катя и пошла ставить журнал десятого «А» в шкаф.
– Ну, ты крайне красноречиво жуешь губу, – пожала плечами Ольга.
Только после этого замечания Катя заметила, что действительно жует уже изрядно подопухшую губу.
– Меня твоя Ивановская довела! Ты ее классная, что, блин, с ней такое?!
– Да ничего особенного. Она как псина, почувствовавшая полную безнаказанность, пока по носу ссаной тряпкой не получит как
