его выступления. Расположившись на скамейке чуть поодаль от импровизированной концертной площадки, девушка долго слушала, как он играет. Скрипач очень старался показать все, на что способен, но как назло, ему мало что удавалось – то ли алкогольное воздержание сказывалось, то ли он просто стеснялся своей новой поклонницы.
Увлекшись очередным пассажем, Скрипач не заметил, как она встала и подошла ближе.
– Меня зовут Асоль, – волшебным голосом произнесла девушка, дождавшись паузы.
– Осип… В смысле – Осип Семенович, – хрипло пробормотал Скрипач, не опуская скрипку.
– Очень приятно. Вы простите, что отвлекаю…
Она замолчала, словно собираясь с мыслями. Скрипач тоже не мог вымолвить ни слова, сжавшись внутри от непривычного смущения.
– Знаете что, не могли бы вы дать мне пару уроков? Вы так потрясающе владеете инструментом, а я всю жизнь мечтала научиться играть на скрипке.
Музыкант, не в силах произнести что-то вразумительное, закивал, как контуженный.
– Вот я тут адрес и телефон написала, позвоните, когда сможем начать. Извините, больше мешать не буду.
С этими словами обладательница литературного имени вернулась на скамейку и поднесла к уху телефон. Скрипач, чуть помедлив, затеял своего коронного Сен-Санса, то и дело поглядывая в сторону скамейки.
Неподалеку притормозило желтое такси, и Асоль исчезла так же внезапно, как и появилась.
АСЯ
Фигура у Аси Павлюченко оформилась рано: уже к тринадцати годам у нее нарисовалась красивая грудь третьего размера, на которую с плохо скрываемой завистью поглядывали одноклассницы и которая подарила немало бессонных ночей ее тайным поклонникам из числа местных пацанов.
Жила Ася с мамой и братом в не самом фешенебельном районе Запорожья, застроенном облупленными пятиэтажками непонятного цвета, которые пробовали красить, но потом бросили. Вид из окон, правда, открывался потрясающий: днепровская Хортица во всей своей красе, однако больше ничего вдохновляющего в окружающей среде не наблюдалось. Поговаривали, что их микрорайон будут сносить под застройку элитными домами, но местные сомневались: слишком плотным был осадок из продуктов жизнедеятельности Промзоны, пыхтевшей неподалеку многочисленными трубами. И хотя после развала Союза местные заводы пыл поумерили, раз в полгода Ася помогала матери соскребать с балкона вольфрамоникелевый налет в палец толщиной.
К шестнадцати годам гарна дивчина стала безусловной королевой района. Грудь, у нее, правда, больше не выросла, зато все остальное отвечало самым строгим плейбоевским канонам. Желающих затащить ее в парк на темную скамейку было хоть отбавляй, но местные парубки были наслышаны о крутом нраве брата-боксера, который выиграл в России какие-то крутые соревнования по смешанным единоборствам.
Ася и сама была не прочь испытать то, о чем по ночам шептало ее рано
