тезка мой, по кличке Ванька-Прыщ! думаю, что это он вещички собрал, а не хозяйка. Ты что скажешь, Лена?
– Он самый. Сегодня пришел уже второй раз; позавчера теплые вещи забрал, а сегодня за бельем явился.
– Лена, нужно было бы сразу ко мне. Ну ладно, что ж теперь остается? Я тачку беру и этого гада заодно, пойдем к нему домой, посмотрим, что там еще осталось.
Через два часа они погрузили на судно нехитрые пожитки, и шлюп двинулся вдоль побережья в сторону Ак-Мечети.
– Сейчас мы повторяем путь «Шарлотты», – задумчиво промолвил Георг, – того самого злополучного судна, которое лишило меня родины.
Андроник высадил их возле деревни Джанбаба, оттуда знакомый татарин телегой доставил путников до места. На землю уже опускались сумерки, когда перед ними открылась деревушка Кунан: четыре десятка небольших под кустарной черепицей домиков, огороженных заборами из дикого камня, вокруг пожухлые акации.
Во дворе их встретила невысокая женщина. «Знакомьтесь, это моя жена Нина» и Георг представил молодых людей. Хозяйка обрадовалась гостям, особенно девочке, которую сразу же сама внесла в дом. За ужином, в котором приняла участие вся семья, строили планы на будущее, причем самые радужные. По тому, что для них заранее была приготовлена комната, Владимир пришел к выводу, что их приезд для семейства не был большой неожиданностью. «Да, – призналась хозяйка, – Жора мне прислал письмо, что вы должны приехать к нам, вот мы и приготовились». Жора, это было уже совсем по-русски. За столом кроме Георга и его жены, сидели их сын Константин, невестка Татьяна и внук Вася. В большой комнате было достаточно тепло, и Катю посадили в колыбельку еще совсем недавно безраздельно принадлежащую двухлетнему Василию; теперь он, нахмурившись, с точки зрения собственника, у которого явно пытаются отобрать его имущество, спрашивал у мамы, что это за девочка, и почему она сидит в его колыбельке?
– Это твоя новая сестричка, Васенька, – ответила ему Татьяна.
– Прошу тебя, Таня, не пытайся направить нас всех по ложному следу. Новая сестричка, это на вашей с Костей ответственности, а пока пусть мальчик так и думает, но уверена, что через лет этак пятнадцать, он, наверняка, свое мнение изменит. – Нина мечтательно посмотрела вдаль, там где было нечто, доступное только для нее одной, и продолжила, – и пусть так и произойдет, если это будет угодно Всевышнему.
За ужином Георг пообещал завтра показать им место той злополучной или счастливой высадки; мы до сих пор так и не решили, какой. Когда пили утренний чай, Нина принесла проснувшуюся Катю.
– Мы уже подружили с вашей дочерью, – сообщила хозяйка, – так что на прогулку отправляйтесь без нее, возле моря уже довольно свежо. Мы без мамы, плакать не станем, правда, Катя? – В ответ девочка обхватила Нину руками за шею и прижалась к ее щеке. – Ну вот, убедились? можете теперь отправляться со спокойной душой.
Во дворе стоял ослик, запряженный в маленькую тележку; в обратную дорогу у нас будет груз, пояснил Георг, а сейчас он повезет
