– я такой голодный, что слона готов съесть.
– Бегом вниз, – сказала Сари и оттолкнула меня в сторону, чтобы дать себе фору.
Мы поели внизу, в гостиничном ресторане. На стенах были нарисованы пальмы, а по периметру зала в больших напольных кадках росли миниатюрные пальмы. У деревянного потолка лениво вращались лопасти огромных вентиляторов.
Нас усадили в укромном уголке с перегородкой, снабдив двумя огромными меню. Те были двуязычными – список на английском, список на арабском.
– Что будешь, Гейб, ляхм харуф или ляхм бакар[3]? – спросила Сари с самодовольной улыбкой. Нет, ну нашла чем пощеголять – нахватанным по верхам арабским! Воображала!
Официант в белом костюме принес нам корзину плоского лаваша и миску с чем-то зеленым. Я заказал большой сэндвич и жареную картошку. Сари ограничилась салатом.
Пока мы обедали, дядя Бен еще немного рассказал о том, что нашел в пирамиде.
– Как вам, наверное, известно, – начал он, складывая лаваш в конвертик, – пирамида была построена примерно в две тысячи пятисотом году до нашей эры, во время правления фараона Хуфу.
– Гезундхайд[4], – сказала Сари. Еще одна дурацкая шутка.
Бен хихикнул, я же скорчил ей рожу.
– Это было самое большое сооружение своего времени, – сказал Бен. – Знаешь, какой ширины основание пирамиды?
Сари покачала головой.
– Нет. Какой ширины? – спросила она с набитым салатом ртом.
– А я знаю, – усмехнулся я. – Тринадцать акров в ширину.
– Ого, правильно! – воскликнул дядя Бен, явно впечатленный.
Сари бросила на меня удивленный взгляд.
Знай наших, сурово подумал я. Спасибо, папин путеводитель.
– Пирамида была построена как последний приют царей, – продолжал дядя Бен с серьезным лицом. – Фараон велел сделать ее такой огромной, чтобы погребальную камеру можно было надежно спрятать. Египтяне боялись расхитителей гробниц. Они знали, что кто-нибудь непременно попытается вломиться и забрать все драгоценности и сокровища, что были похоронены рядом с их владельцами. Поэтому они построили десятки туннелей и камер внутри – настоящий запутанный лабиринт, чтобы грабители не нашли настоящую погребальную залу.
– Дай соус, – пихнула меня локтем под ребра Сари. Вздохнув, я повиновался.
– Сари все это уже слышала, – сказал дядя Бен, макая лаваш в темную подливку у себя на тарелке. – Так или иначе, мы, археологи, думали, что обнаружили все туннели и комнаты внутри этой пирамиды. Но несколько дней назад я с рабочей бригадой открыл проход, которого ни на одной карте не было. То есть совершенно неисследованный, незамеченный до сей поры! И мы думаем, что этот проход ведет к погребальной камере самого Хуфу!
– Замечательно! – воодушевился я. – И мы с Сари будем там, когда ты ее откроешь?
Дядя Бен усмехнулся.
– Осади лошадок, Гейб. Это может
Баранину или говядину? (
Будь здоров (
