дверь, потому что не знает, в каком состоянии найдет меня. Я несколько недель пролежала под одеялом на нейролептиках, врачи поставили психоз.
Постепенно мы все выкарабкались, наше общение продолжалось. Мама иногда приезжала ко мне в Москву, а летом мы встречались на Черном море, куда она ездила на заработки. Моей настоящей отдушиной стали собаки: я помогала таксам, которые оказались в беде. Было время, когда в моей квартире жили три таксы, и одна из них была парализована. Смена собачьих памперсов, уколы, походы по врачам, попытка восстановить чувствительность лап стали ежедневной рутиной. Отпуска и разъезды были в прошлом: оставить свору без присмотра было нельзя. Собачья жизнь поглотила меня на пять лет, но наша история с мамой по-прежнему жила глубоко в сердце. Любовь, которую мне недодали, была обречена реализовать себя в тех, кто в ней нуждался, – собаках.
Я снова начала донимать маму вопросами: почему так получилось, что в 15 лет я осталась на улице? Почему ты проходила мимо и запрещала брату впускать меня в квартиру? Почему, мама? Мама уходила от ответов, она говорила, что не помнит тот период, словно память кусками выдрана. Вопросы без ответов зависали в воздухе и снова делали нас чужими. Холодом сквозило отовсюду, я множила обиды и закрывалась от нее все больше и больше. Мне было уже не 15, а 30 лет – и я хотела объяснений.
В декабре 2012 года мама переехала в Магадан. Не то чтобы она была поклонницей сурового климата, но там, на побережье Охотского моря, находилась ее родина. Незадолго до переезда мамы я узнала, что она лишила меня прав на квартиру. Тихо, никому не сказав. Череда скандалов по этому поводу и сложные разговоры окончательно настроили нас друг против друга. С тех пор мы не виделись и не общались.
Сейчас, на четвертом десятке, когда я знаю цену жизни и всем сердцем тянусь к прощению и принятию, мне предстоит вести долгие внутренние диалоги, чтобы доехать до Магадана и подойти к дому мамы. Или не подойти. Я не знаю, что буду чувствовать, смогу ли сделать этот шаг и какие слова сорвутся с моих губ.
Часть третья
Я не то чтобы схожу с ума, но устала за зиму
Про поход постепенно узнавала вся велосипедная тусовка, в блог потянулись велосипедисты, которые сами катали на длинные расстояния. Так я познакомилась с Олегом, годом раньше он проехал от Мурманска до Владивостока. При встрече я покорила его своей решительностью: расспрашивала про средства самозащиты, про людей и диких животных, о трассе и неожиданностях в пути. Олег стал моим наставником. Он разбирал, отмывал и перебирал мой велосипед – глядя на это, я быстро поняла всю ничтожность своих знаний. Когда Олег рассказывал про каретку, переключатели и тросики, я слушала раскрыв рот, записывала и переспрашивала до тех пор, пока не становилось ясно.
Бремя расходов
Пока Олег перебирал велосипед, выяснилось, что большую часть навески придется заменить. Это не то чтобы обязательно,
