волосы носить? Иль собрался их зализывать, чтобы лысину прикрыть?
Я протянула руку и указала сверху большим пальцем на Гоблина. Сколько себя помню, у него не было никаких проблем с волосами. Потому что не было волос.
– Что-то у тебя мыс вдовы малость просел, – ухмыльнулся Лебедь. – Видать, слишком часто ты бьешься снизу башкой об стол. – Лебедь повернулся ко мне и вопросительно поднял бровь. – Он что, обкуренный? Или бухой?
– Нет. Просто никак не может поверить, что играл в догонялки с твоей подружкой и только чудом спасся.
Однако вопрос Лебедя навел меня на интересную мысль. В этих краях конопля растет, точно сорная трава. Как объяснить, что Гоблин с Одноглазым не нашли ей «достойного» применения?
Гоблин без единого слова понял, о чем я подумала.
– Мы ганджой не балуемся, от нее мозги набекрень, – изрек он.
– А от буйволиной мочи, которую вы варите, не набекрень?
– Ну это же сущее лекарство, Дрема. Попробуй, тебе понравится. Куча пользительных эффектов.
– У меня отличная диета, Гоблин. За исключением рыбы и риса.
– А я про что? Давай сбросимся, купим кабанчика… Не слушай ты Сари. Хребтовое сало с фасолью, ммм…
Лебедь взялся преодолеть вместе со мной семидесятифутовый путь к клетке Нарайяна.
– Я готов вложиться, – сказал он. – Не едал бекона уже лет двадцать.
– Твою же мать! – выругался Гоблин. – Вложиться он готов, вы слышали? На хвост сесть – вот что ты готов сделать! Приятель, у тебя теперь даже имени нет. Ты нищий.
– Могу сбегать во дворец, пошарить там под матрацем. Не всегда же мне не везло.
– Не хочешь замуж за меня, Дрема, выходи за Лебедя, – сказал Гоблин. – У него припрятано целое состояние, и он уже слишком стар, чтобы приставать к тебе с… Ну, сама понимаешь… Эй, Нарайян Сингх! Поднимай свою тощую вонючую задницу и топай сюда, разговор есть.
– Желание выжить – сильнейший наркотик, – прошептал Лебедь.
– В возрасте Гоблина – наверняка, – согласилась я.
– Думаю, в любом возрасте.
– Вывод? – спросила я.
– Вывод прост: мне надо было давным-давно повернуть оглобли на север. Ничего хорошего я здесь не получил. Как только не стало Ножа и Корди, надо было потихоньку смотаться отсюда. Но я не смог. И не только потому, что Душелов выкручивала мне руки.
– А почему?
– Я проиграл. Все мы проиграли, все трое. И даже не смогли это сделать, как подобает солдатам старой империи. Мы дезертировали. Ножа на родине швырнули крокодилам за то, что он надувал жрецов. Каждый из нас плохо начал. Мы с Корди оказались тут по единственной причине: пустившись в бега, не смогли остановиться. Теперь у меня нет друзей, и некому вразумлять старину Лебедя.
Я не сообщила ему, что Нож и Мэзер живы и находятся среди Плененных. Только заметила:
– Нельзя сказать, что ты здесь был совсем уж не на своем месте. Таглиосские власти относились к тебе с изрядным пиететом.
– Я
