style="font-size:15px;"> – Привет, Инессочка, не занята?
Та весело защебетала в ответ, обрадованная звонком.
– Надюша, ты заболела? Почему голос такой хриплый?
– Ты меня только ни о чем не спрашивай. Мне нужно жилье.
– Что?! Милая, что случилось?
– Я знаю, что вы через неделю уезжаете. Нет ли у тебя местечка, где мне с Лялей можно пожить, пока я не решусь вернуться домой? Я ухожу от Сергея.
Инесса замолчала, Надя услышала, как она тяжело задышала в трубку, осмысливая неожиданную новость.
– Он тебе изменил?
– Скорее всего, да, я видела фотографии. Мне надо уйти. Мы больше не разговариваем, он не приезжает домой, – Надя вдруг почувствовала, как к горлу горячей волной подкатили слезы.
– Подожди, я сейчас посоветуюсь с папой, тебе перезвоню, – Инесса отключилась.
Надя подышала, чуть успокоилась. Главное – ни с кем не говорить о Сергее. Думать о нем, представлять его рядом слишком мучительно, надо научиться жить без него. «Ничего, я справлюсь. Как жаль, что это произошло так быстро! А, может, наоборот, хорошо? Интересно, смогу ли я научиться жить, как все? Пожалуй, уже нет. Это слишком больно».
Через пятнадцать минут проблема решилась. У бабушки, которую семья Инессы отправила в столицу осваиваться, осталась маленькая однокомнатная квартирка в старом городе. Продать они ее не успели, не было покупателей. Инесса предложила Наде пожить там до их приезда, платить только за коммунальные услуги. Надя обрадовано согласилась, удивившись такому везению – не придется беспокоить родителей, у нее будет время привести в порядок мысли. Значит, она приняла правильное решение. Возврата нет.
Не торопясь, она покормила дочку, собрала ее, отвезла няне. Потом также не спеша вернулась в дом. Она почти перестала что-либо чувствовать после бессонной ночи ожидания мужа, сделавшись равнодушной. Не было в ней больше ни боли, ни страха, ни отчаяния – только всепоглощающая пустота, которую она ощутила еще при встрече с Марком. Такой любимый раньше дом показался отталкивающим. Воздух в нем был вязким, она с каждым движением продиралась сквозь него, как сквозь толщу морской воды. Это странное сопротивление воздуха мешало двигаться и дышать, краски вокруг поблекли, ярко-зеленые листья цветов на бронзовых подставках показались мертвенно-серыми. Пережитая нечеловеческая боль уничтожила его для Нади, но дом об этом еще не знал – был чистым, светлым и спокойным, как живописный сельский городок перед беспощадным ураганом, который скоро снесет его с лица земли.
…Первой в дорожную сумку Надя поместила бабочку в рамке под стеклом, которую после долгих колебаний забрала из кабинета. Данаида все еще оставалась для нее символом личного счастья, она не смогла побороть искушение забрать с собой хотя бы одну. Туда же, в сумку, она спрятала общие с Сергеем фотографии – не хотелось, чтобы их заинтересованно разглядывала
