эту ночь Надя так и не зашла в их общую спальню, не в силах заставить себя подойти к кровати, где они провели столько ночей вместе. Она то и дело садилась в кожаное кресло перед телевизором и бездумно щелкала пультом, не понимая, что происходит на экране. Потом вставала, бесцельно бродила по дому, маялась, удивляясь, почему так медленно тянется время. Заходила на кухню – сварить себе кофе. Или в детскую. На кухне было просторно и чисто, в детской Ляля мирно спала, безмятежная под цветным одеяльцем, словно маленький ангел.
Устав слоняться по дому, Надя вышла на улицу и долго сидела в плетеном кресле на крыльце, завернувшись в одеяло. Ее морозило. Благодатная июньская ночь плыла над пригородом, словно гигантский небесный корабль, закрывший расшитыми сияющими звездами парусами землю от палящего солнца, чтобы она тоже отдохнула. Но Наде, истерзанной бесплодным ожиданием, казалось, что этот пронзительно чистый, наполненный ароматом цветущих роз воздух вот-вот закончится, и на усадьбу обрушится беспроглядная тьма с вонью и сернистыми испарениями ада.
Тянулось время – секунда за секундой, ничего не происходило. За гаражом в вольере, чуть похрапывая, крепко спала Герда. Вокруг звонко трещали сверчки. Единственной их проблемой было успеть вывести потомство – для этого они и пели свои одинаковые бесконечные песни, перебивая друг друга. Наверное, о продолжении рода заботился и самец древесной лягушки, призывающий своим кваканьем самку. Надя видела ее возле беседки – аккуратную, светло-зеленую, похожую на застывшую нефритовую статуэтку. Все эти живые твари были счастливы и безмятежны. Они жили, повинуясь зову природы, и не заботились о завтрашнем дне – в отличие от людей, которым новый день зачастую сулил большие печали. Прислушиваясь к пению сверчков, Надя всей душой завидовала им – она никак не могла расслабиться, безостановочно прокручивая в голове свой последний разговор с Сергеем. И удивлялась тому, что с ней это случилось. «Но почему? Чем я его оскорбила или обидела? Что я сделала не так?» Кругом было умиротворяющее спокойно, но мысли ее были чернее ночного неба и совершенно безнадежны. Находиться в этой ночи, слышать ее жизнеутверждающие песни, дышать ее запахами стало невозможно. Вздохнув, Надя тяжело поднялась, вошла в дом и устроилась в гостиной, включив напольные светильники.
«Ты уже все решила сама». Что решила, о чем он? Надя ни на минуту не сомневалась в том, что Марк что-то гадкое наговорил ее мужу, и самое ужасное было в том, что Сергей поверил ему, а не ей. Это означало, что она больше не любима. Как же она ошиблась, когда перестала бояться его семьи, опрометчиво решив, что ее жизнь так же постоянна, как восход и закат солнца, совместные ужины, поездки к морю! Это постоянство оказалось всего лишь иллюзией счастья, бумажной ширмой, которую в один миг уничтожило пламя непонятных ей проблем. Когда начались эти необратимые перемены? Какая сила вмешалась и все разрушила? Занятая домашними делами, дочерью, учебой, заказчиками, она пропустила какой-то очень важный момент, ту самую точку невозврата, и не заметила, как их отношения стали слишком обыденными.
