в другой, словом – переселение душ…»[166]
Инквизиция. Как ни парадоксально, именно эту работу делла Порта, которая вписывается в долгую традицию понимания физиогномики как выражения страстей[167], следует воспринимать как реакцию автора на усиление контроля и цензуры. Выдвинутый в ней в радикальной форме тезис, что черты характера, словно сигнатуры, отражаются в теле – и, наоборот, что характер определяется через physis, на первый взгляд противоречит ранее выдвинутому им мнению, согласно которому метафизическое представляет собой рассчитываемый эффект движений планет и звезд. Лишь на более высоком уровне, к которому автор вновь обращается лишь в 1603 году, в «Небесной физиогномике», эти позиции можно связать между собой: оба царства живого – царство психического и царство физического – управляются астрологическими факторами.
Почему делла Порта привлекал к себе усиленное внимание инквизиции, объясняется прежде всего многочисленными экспериментами, которые проводились в его академии. Как и казненный Бруно, делла Порта считал, что лишь посредством активного вмешательства в природу могут раскрыться действующие в ней божественные силы[168]. Наименее проблематичными в этом смысле были многочисленные метаморфозы, предлагаемые им для растительного мира и которые он частично даже запатентовал, например ускорение или замедление роста винограда или разведение плодов без косточек. Его общий настрой и подход был неизменен, несмотря на табуированность некоторых тем католической церковью. Так, он не только предлагал рецепты афродизиаков, галлюциногенов и прочих снадобий, подробно описывая их воздействие, но и в «Magia naturalis» занимался вопросом изготовления природных средств предохранения для женщин – аборты в ту эпоху были чрезвычайно болезненными пытками, зачастую со смертельным исходом – описывал микстуры, с помощью которых можно было бы влиять на пол ребенка, или рассуждал о возможностях создания генетических монстров. Однако основной причиной того, что делла Порта уже в 1570-е годы подвергался судебным преследованиям, и в конечном итоге ему пришлось оправдываться перед Римом, стала область, где математика и магия тесно переплетены между собой, astrologia giudiziara[169],[170]. Под ней имелось в виду истолкование имеющихся и прогнозирование будущих политических констелляций посредством наблюдения и расчета движений планет и звезд, считавшихся определяющими факторами действий участников процесса. Подобное вмешательство в ее небесные властные полномочия резко осуждалось католической церковью, которая внесла в список запрещенных книг публикации на темы «бредовой науки, цепляющейся за звезды» (Якоб Буркхардт).
IMG_4.3 Изображения слева: Две детали с фронтисписа английского перевода Magia II: Аллегории из книги двадцатой, называющиеся «Хаос» и «Природа», которые в маньеристском стиле противопоставлены женщине с шестью грудями, символизирующей
Barthes, 1978, 71. См. также: Барт Р. Арчимбольдо, или Ритор и маг / пер. с франц. В. Мильчиной. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2017.
Цедлер (Zedler, 1749, Bd. 61, 642) характеризует это явление как «характеромантию».
Об этом см.: Samsonow, 2001, 354.
См.: Belloni, 1982, 19.
Астрология суждений (или судебная астрология) (итал.). – Примеч. пер.
