часть денег. Но та отвернулась от него. Тогда Чика забрал у него все деньги вместе с кошельком и вложил в руку Марфы.
– Теперь ты здеся хозяйка! – объявил он, покосившись на всякий случай на угрюмо молчавшего «ампиратора». – Эдакая воля государева!
Пугачёв встал и шагнул к выходу.
– Удавлю тебя, тварь бесстыжая, – проскрипел злобно невестке Силантий. – Как только…
– Государь, а что с паскудником старым делать повелишь? – услышав угрозы старика, спросил Андрей Овчинников. – Сдаётся мне, не даст он житья Марфушке апосля нашего уходу.
Пугачёв остановился, замер в проходе и поискал взглядом свою чёрную «тень» – Давилина.
– Я у ворот осину раскидистую давеча приметил, – сказал он. – Вели Прошке Бурнову на дереве том сук потолше сыскать да мерина этого зараз на него и подвесить! Пущай люди здешние любуются и ведают, что государь ихний не только строг, но и справедлив тоже…
Глава 5
Близился полдень. Ярмарка в Сакмарском городке в самом разгаре. Празднично одетые казаки и казачки прогуливались по площади у церкви. Повсюду слышались оглушительные крики, восклицания, шутливые споры и препирания. Сквозь толпу медленно протискиваются с лотками на груди оренбургские купцы-коробейники.
Все вокруг толкаются, теснятся, грызут семечки. Это ярмарка простых людей, и настроение у них отличное. Ведь должны же они повеселиться, поразвлечься, порадоваться жизни.
Над головой ярко светит солнце, воздух наполнен ароматом осени, на фоне неба чётко вырисовывается золотисто-белый фасад церкви, а весёлые крики и песнопения нисколько не оскверняют эту чудесную картину.
Мариула пришла на ярмарку с Радой на руках. Она вежливо разговаривала с сакмарцами, любезно им улыбалась, и казаки, привыкшие видеть её обычно дома, не могли прийти в себя от удивления.
Настроение у старой ведуньи было далеко не праздничное. Прохаживаясь по площади, Мариула вдруг о чём-то задумывалась, окидывала взглядом толпу, словно выискивая кого-то.
И наконец она облегчённо вздохнула. На ярмарке показался атаман Данила Донской со Степанидой под руку. «Ну, наконец-то все в сборе, – подумала Мариула, – сейчас всё и начнётся!»
Степанида была по-праздничному весела, она сердечно здоровалась со всеми, спрашивала, что нового, охотно рассказывала про свои дела. А её муж хмуро отмалчивался. Исподтишка посмотрев на него, Мариула заметила, что и он наблюдает за ней украдкой.
Оставив супругу болтать с казачками, Донской подошёл к Мариуле и, глядя ей в глаза, напрямую спросил:
– Ну? Говори, что сказать хотела. Я слухаю!
– Ты сон нынче дурной зрил, Данилушка, – прижимая к груди Раду, сказала так же прямо Мариула, – и мне понятна заботушка твоя!
– Фу ты чёрт! – беззлобно выругался атаман. – Да не ходи ты вокруг да около. Сказывай, откель про сон мой проведала?
– Да у тебя всё на лице написано, Данилушка, – грустно улыбнулась Мариула. – А сон твой вещим был! Беда в наши
