Дэйл повернулся к мальчишке и поманил его за собой.
Они быстро скрылись за дверью.
– Ну, братцы, – громко спросил я у оставшихся, – чего больше хотите – погреться или поесть?
– Пое-есть! – запищали стразу несколько голосов.
– В таком случае – не торопясь, маленьких усаживаем первыми – устраиваемся за столом.
Рыжий Нойс метнулся к столу, словно увидевший мышку котёнок, но в это время в залу вошёл Дэйл. Нойс тут же вернулся, схватил за руку одного из своих и с демонстративной заботой повёл к столу.
– Чарли, – от двери сказал ему Дэйл. – Смотри у меня!
Рыжий в ответ недоумённо выпучил глаза и сделался ещё заботливее. Я с удивлением заметил, что он ведёт за руку маленького человечка с вполне взрослым лицом, из тех, кого называют лилипутами. А следом за ними шагал ещё один взрослый, – низкий, согнутый, с широким покатым горбом. Поспешно семенили две девочки, ведя под руку высокого, может быть, даже выше Дэйла, подростка с добродушно-глуповатым лицом. Узкие глазки его радостно смотрели на выставленную на столе снедь.
– Джентльмены! – обратился я к взрослым, переговаривающимся с Готлибом и пришедшим из печной комнаты Робертсоном. – Прошу…
Следуя приглашающему жесту моей руки, все чинно расселись на стульях.
Звякнули столовые приборы. Звучно хлопнула пробка.
– А нам вина не нальют? – послышался негромкий скрипучий голос.
– Гобо, – прошипел Дэйл. – Люди ещё сами не выпили!
– И потом, – наставительно заметил Носатый, – дети вина не пьют.
– Вообще-то мои пьют, – глухо кашлянув, сказал Дэйл. – Когда очень устанут или когда холодно. Немного, пару бутылок на всех.
– Да, – заметила сидящая рядом с ним Ксанфия. – От вина тепло!
– Ну, – произнёс берущий вторую бутылку Носатый, – как хозяин распорядится.
Немедленно десятки глаз выжидательно уставились на меня.
– Дэйл, – сказал я, указывая взглядом на стоящую у стены наполовину опустевшую корзину с бутылками. – Возьми, сколько решишь нужным, и налей своим. Маленьким, наверное, поменьше. А вот Гобо можно побольше.
– И Баллину побольше, и Баллину! – подпрыгнул на лавке Чарли Нойс. – До невозможности смешная морда у него, когда он вина выпьет!
– Чарли! – с досадой проговорил Дэйл. – Мы в гостях! Не позорь нас перед людьми!
– А что я такого сделал?! – завизжал и привстал с лавки Чарли.
– Сиди! Ешь! – рявкнул Дэйл и, виновато взглянув в сторону взрослых, сказал: – Извините. У него характер такой.
– Чафли хо-офый, – подтвердила с набитым ртом Ксанфия.
Хлопнув дверью, вбежал, потирая с холода руки, Шышок. Втиснулся между своих, что-то торопливо зашептал оказавшимся рядом. Очевидно, что-то такое важное, отчего те даже перестали жевать.
Утолив голод, малыши принялись по одному выбираться из-за стола. Они направлялись
