закончилась у нас спокойная жизнь.
И ушёл к печам, бормоча на ходу:
– Ну, пираты…
Нежданные хлопоты
Я отправился следом за ним, чтобы помочь. Однако заливать печь Робертсон не спешил. Открыв дверцу, он разровнял кочергой пылающий уголь и, выпрямившись, произнёс:
– Добавлять перестану – она сама и погаснет. А лить воду – колосники попортим.
– Разумно, – ответил я. – Сама пусть погаснет. А Дэйл-то парень толковый!
– О-хо-хо, – лишь вздохнул Робертсон, закрывая дверцу.
– Да, дружище, – сказал я ему. – Закончилась у нас спокойная жизнь. Но выбора нет, сам понимаешь. У детишек – ни жилья, ни родителей. А здесь – пятьсот человек поселить можно. Может быть, судьба мне этот замок для того и подарила, чтобы я малышей приютил.
– Смотря каких малышей, мистер Том. Крокодильцев! Им возрасту, кажется, от восьми до четырнадцати?
– Да. Только Дэйлу пятнадцать.
– Год-два, и вырастут крокодилы!
– У тебя какое-то предложение или ты без всякой цели болтаешь?
Робертсон взглянул на меня. Широко улыбнулся.
– Болтаю, мистер Том! Всегда так, пока с утра не поем – настроение скверное!
– В чём же дело? Идём поедим.
Когда я открыл дверь в каминный зал, облепившие стол «крокодильцы» как по команде перестали жевать и уставили на меня поблёскивающие глазёнки.
– Хорошего аппетита! – сказал я им, и на маленьких лицах появились улыбки.
– Говорю же вам – бить не будет! – радостно прозвенела Ксанфия, и тут же воскликнула: – Брюс, что же ты сделал!
Я быстро нашёл взглядом того, к кому обращалась безхитростная девчушка. Лобастый, коротко остриженный мальчуган лет двенадцати держал в руке безнадёжно испорченную двузубую вилку. Один зубец её он согнул под прямым углом к ручке, и второй – так же, но в другую сторону.
– В-вот! – гордо показал он всем нам. – Придумал!
– И для чего это? – хрипловато поинтересовался горбун.
– А в-вот! – торжественно пояснил Брюс.
Он взял со стола кусок сыра, нанизал его на один зубец, снова протянул руку, взял кусок ветчины и оснастил им второй зубец. Затем, слегка поворачивая кисть, стал по очереди откусывать то от одного куска, то от другого.
– Брюс у нас – придумщик! – гордо сообщила Ксанфия.
Несколько человек за столом немедленно уткнули зубцы своих вилок в край стола, усиленно отгибая их.
– Началось, – за спиной у меня прогудел Робертсон. – Так никаких вилок не напасёшься!
– И что, – полуобернувшись к нему, негромко спросил я. – Запретить?
– Конечно!
– Нет, дружище. С этой компанией любое неосторожное слово может стоить репутации. Нет. Мы осмотримся, подождём.
Скрипнув, открылась
