знакомым практически каждому человеку на Земле.
Анна решила завершить осмотром базилики сегодняшнюю прогулку и решительно зашагала направо вдоль стены Ватикана с тем, чтобы на viale Vaticano упереться в шумную, но терпеливую вереницу людей, составляющих очередь из таких же желающих приобщиться к искусству, как и она сама. Нисколько не удивившись и покорно простояв в тени рослого американца в желтых шортах и белоснежных кроссовках впереди нее, Анна прошла все мыслимые металлоискатели и стала владельцем заветного билета стоимостью в сорок евро, который показывал дорогу в одну из мощнейших и величайших сокровищниц мира: Musei Vaticani. Она была рада, что так удачно подкрепилась по дороге сюда и пообещала себе отведать чего-то более сытного сегодня-завтра вечером, не позднее.
Медленно перемещаясь из зала в зал и рассматривая статуи, бюсты, живописные полотна и шпалеры, Анна чувствовала приближение какого-то нового впечатления. Что-то произойдет с ней в этих старинных, видавших всякое залах. Она уже стала понимать, что ее поездка в Рим сопровождается странными, но очень волнующими и любопытными событиями, коими нельзя было пренебрегать, ибо за ними всеми очевидным образом пряталось что-то, напрямую касающееся саму Анну.
Сердце Анны замерло и вслед за этим стукнуло без преувеличения три раза подряд: Ра-фа-эль! Залы великого Рафаэля! Он расписал их по заказу Папы Юлия II, и Анне иногда ужасно хотелось повидать этих столетиями назад почивших в бозе наместников Его на земле, чтобы искренне пожать руку в знак благодарности за такие плодотворные идеи приглашать для творения актов живописи и лепки самых поцелованных Богом людей тех или иных далеких времен.
Фрески, которые сейчас рассматривала Анна, заняли у Рафаэля Санти ровно десять лет. И вот уже пять столетий можно внимать этому бесспорному триумфу веры и церкви в залах, благородно названных по его имени.
Происходящее далее показалось Анне замедленной съемкой, участником которой она не стала. В абсолютной, как ей тогда казалось, тишине мимо, толкаясь и непрестанно фотографируя, проходили люди с детьми и без, одетые в футболки и платья, туфли и кроссовки, с разным цветом волос и кожи, разных политических и духовных взглядов, больные и думающие, что здоровые. Анна перестала воспринимать все, что происходило вокруг, и со стороны она выглядела просто сосредоточенной туристкой, слишком серьезно разглядывающей фрески высоко над головой. Однако же в душе ее зрела уверенность, что она подошла к какой-то тайне, и что тайна эта так просто не раскроется ей навстречу.
Она видела сидящих, лежащих, прогуливающихся, играющих или читающих людей, одетых в древнегреческие просторные одежды ярких красок. Она любовалась чистым лазоревым небом, дополненным чистейшими же облаками, чистотой и прямотой линий здания, по которому гуляли персонажи «Афинской школы», сами казавшиеся образцами
