Анна погибла в результате автомобильной аварии и при этом едва не забрала с собой на тот свет и Наргиз.
Амир не мог смириться со смертью близких людей. Если бы не депутатская деятельность, которой он отдался всецело и которая занимала почти все его время, неизвестно чем бы все кончилось. Он наверняка впал бы в депрессию, из которой мог бы и не выйти. Он заставлял себя работать по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, чтобы не оставлять время для воспоминаний и невеселых раздумий и, придя домой, завалиться от усталости в постель и спать без сновидений до самого утра.
С ее стороны было жестоко напоминать Амиру, что он сейчас один. Впрочем, если он считает, что она не должна быть одна, то и ему самому пора подумать о спутнице жизни. Тем не менее, она извинилась перед ним.
– Прости, Амир, я не хотела будить в тебе невеселые воспоминания. Особенно в такой день. Прости.
Она приблизилась к нему, дотронулась до его руки. У нее было виноватое выражение лица, и он успокаивающе сжал ее пальцы.
– Ты меня тоже прости. Мне не надо было начинать этот разговор.
– Это, наверное, Чингиз тебя заразил. – Он непонимающе уставился на нее. – Не так давно он заявил мне и Максиму, что нам пора перестать валять дурака и пожениться.
– И что же ты? – не сразу спросил он.
– Я трусливо поджала хвост и сбежала.
– И Максим позволил тебе это? —он недоверчиво взглянул на нее.
– Ему не оставалось ничего другого. Он знает, что на меня нельзя давить.
– Джентльменство может дорого стоить Максиму.
– Что ты имеешь в виду?
– Что найдется кто-то понапористей и смелей и уведет тебя.
– Ты думаешь, со мной это будет так просто? Пришел, увидел, победил?
– Нет, не думаю. Тебя нужно завоевывать шаг за шагом.
Наргиз сделалось весело.
– Я не военный трофей. Меня не нужно завоевывать, – заявила она.
Амир словно не слышал ее.
– Максиму нужно изменить тактику, если он хочет продвинуться хоть немного в своем ухаживании.
– Только не смей указывать, что ему делать.
– Я и не подумаю. Он не примет от меня никаких советов. Если ты не заметила, он ревнует тебя ко мне.
Она весело засмеялась.
– Его ревность беспочвенна.
– Да, беспочвенна.
Он произнес это таким ровным и бесцветным голосом, что Наргиз удивленно взглянула на него. По его лицу ничего нельзя было прочесть, оно было непроницаемым, как темная гладь воды. Не желая углубляться в эту щекотливую тему, она вернулась к готовке – ей предстояло еще столько сделать, и тратить время на непонятные разговоры было некогда.
И сейчас, сидя за красиво сервированным столом, она выслушивала от друзей комплименты своим кулинарным способностям.
– Господи, как же давно
