свои ледяные руки подальше от него. Капли дождя стекали по их лысым черепам. Их дыхание оскверняло все живое в этом лесу. Отвратительные создания! По доброй воле он бы не прикоснулся к ним даже палкой.
А в замке было тепло. Поленья, приветливо потрескивающие в камине Принцессиной спальни, как будто пели колыбельную уставшему путнику. Лекарь зевнул. Слуги – обычные, человеческие слуги – принесли ему горячего молока, чтобы согреться. Дракон угостил сигарой. Труподети, едва они вошли в замок, потеряли к Лекарю всякий интерес и отправились петь свои молитвы под дверь Короля. «Пусть теперь Королева с ними разбирается», – обрадовался Лекарь.
Принцесса продолжала ухаживать за раненым Ехидной. Она по-прежнему полоскала бинты в воде, теперь уже окрашенной в красный цвет. Сам Ехидна уже почти не кричал и позволил Лекарю себя осмотреть.
– Жить будет, – заключил Лекарь, – все, что ему понадобится, у меня с собой. Я объясню, какие лекарства ему нужны.
– Но я буду вам признательна, если вы мне все запишете, – сказала Принцесса, пытаясь отыскать чистую бумагу в ящике своего стола. – Ой!
Девушке стало больно. Она посмотрела на палец. Так и есть – порезалась бумажным листом. Несколько капель крови упали на платье. Дракон поморщился. Лекарь не обратил на это внимания, занятый пациентом. Он возился с его пустой глазницей, стараясь при этом причинить как можно меньше страданий. «Да что мы все знаем о мучениях по сравнению с ним, этим бедным мальчиком», – мысленно рассуждал он. А вслух сказал, что воду для смачивания бинтов хорошо бы поменять на чистую.
Принцесса решила сделать это сама. Взяв чашу, она отправилась на нижний этаж, на кухню. Она ходила очень тихо, почти бесшумно, и сейчас это сыграло ей на руку.
Едва спустившись со ступеней, она услышала голоса, доносившиеся из кухни. Решив из любопытства не раскрывать себя, девушка спряталась за ближайшей колонной, причем так, чтобы ей было видно и слышно все происходящее. И хорошо, что сейчас ночь – тусклого света одной свечи еле-еле хватало на то, чтобы осветить только часть кухни, поэтому можно было не беспокоиться, что Принцессу обнаружат за пределами помещения.
Больше всех говорила Прачка. Толстая гаргулья рассказывала своим товаркам про Рыцаря, чересчур жестикулируя и постоянно повышая голос, срываясь на визг.
– А потом он попросил меня остаться! – хвастливо сообщила она и засмеялась. – Я вам вот что скажу: недалек тот час, когда я нарожаю ему кучу маленьких рыцарят! Вот тогда посмотрим! А клячу его на суп пустим. Я как ее увидела – не знала, куда деться! Ехала – так страшно было, думала, она прямо подо мной умрет. Нет, я точно от нее избавлюсь, а вместо нее купим молодую.
Прачка похлопывала себя по пышным бедрам, рассказывая непристойные подробности, противно улюлюкала и пританцовывала на месте. Кухарка, женщина уже с проседью в волосах, и горничная, высокая блеклая молодая
