мать Гуюка, женщина очень властная и вполне способна заставить решить вопрос власти в свою пользу. Угедей не зря был выбран Чингисханом среди всех своих потомков для управления империей, при всех недостатках он был выдержан и умен. Сам Угедей, прекрасно зная цену старшему сыну Гуюку, назвал наследником своего внука Ширамуна. Но уже сейчас ясно, что Туракина этого не допустит, в крайнем случае, Ширамун будет просто отравлен. Ширамун не ее внук, потому жалеть его ханша не станет.
Хуже всего, что в Каракорум уехали Гуюк и Бури, Батый сам отправил их к хану, чтобы не мешали. Перед отъездом царевичей они основательно поссорились, Батый даже нажаловался Угедею на его сына, и хан прислал царевичу разгромное письмо.
«Говорят про тебя, что ты в походе не оставлял у людей и задней части, у кого только она была в целости, что ты драл у солдат кожу с лица. Уж не ты ли и Русских привел к покорности этою своею свирепостью? По всему видно, что ты возомнил себя единственным и непобедимым покорителем Русских, раз ты позволяешь себе восставать на старшего брата… Что же ты чванишься и раньше всех дерешь глотку, как единый вершитель, который в первый раз из дому‑то вышел, а при покорении Русских и Кипчаков не только не взял ни одного Русского или Кипчака, но даже и козлиного копытца не добыл».
Такие слова означали сильный гнев хана, ведь отец ругал собственного сына за неподчинение племяннику.
Конечно, Гуюк прекрасно понимал, что гнев отца вызван жалобой Батыя, и затаил на него ненависть. А что теперь?
Узкие глаза Батыя вдруг сверкнули: а не Туракины ли заслуга в том, что ее муж вдруг умер? Угедей не был настолько болен, чтобы отправиться к Потрясателю вселенной. Но сейчас даже смерть Великого хана волновала Батыя куда меньше, чем то, кто придет к власти. Нельзя было отпускать в Каракорум Гуюка, ох нельзя! Но и держать рядом, когда тот подвергает осмеянию каждый шаг, джихангир тоже не мог. Что, если бы Гуюк узнал о клейме? Тогда позор полный.
Батый всегда умел рассуждать трезво, не злясь и не жалея сам себя. Что сделано, того не вернуть, Угедей умер, сильнейший враг Гуюк в Каракоруме и имеет возможность стать Великим ханом. Пока нет Великого хана, никакие походы невозможны. Это означало, что придется возвращаться обратно.
И вдруг Батыя пронзила еще одна мысль: уж очень своевременно скончался Угедей, как раз тогда, когда до разгрома всей Европы монголам остались считаные месяцы! Великий хан умер в ноябре, всем ясно, что раньше начала весны известия из Каракорума до Европы не дойдут… Не Туракина ли виновата в смерти мужа? Слишком уж ловкие люди, приехавшие в Каракорум от главного шамана Европы, крутились возле хана.
Но, как бы то ни было, Угедей мертв, и надо возвращаться, оставляя нетронутыми города вечерних стран. Если честно, то хана вовсе не вдохновляла возможность эти города взять. Лично Батыю, как и многим другим, вечерние страны совсем не нравились. Никакие красивые женщины не могли искупить отсутствие степи и богатств; то, что сами жители вечерних стран считали богатством, для монголов
